были эти люди?
Игривые кроты в прыжке прямо перед носом локомотива преследуют червей длиной с человеческую ногу. Нора огромного бычьего барсука. Озерцо в оправе из рельсов. Ежиные следы у корней деревьев. и вдруг, на самом краю снимка, что-то огромное, непроницаемое несется по рельсам. Шэм затаил дыхание. Это был поезд, смутно знакомый, хотя Шэм никогда раньше не видел подобных.
Вдруг он понял, что именно напомнил ему этот силуэт. Фантастический образ ангела, чисто умозрительный, как все подобные образы, встреченный им, должно быть, в какой-то из книг религиозных наставлений. Священный механизм, колесящий по рельсам для их спасения.
Шэм разинул рот. Разве это не плохая примета – видеть ангела? Говорят, они поддерживают состояние путей в глубоком рельсоморье, и людям, если те не хотят попасть в беду, надлежит менять курс и уезжать подальше, случись им наткнуться на подобную картину. Может, и ему стоит отвести теперь взгляд? Хотя разве это мыслимо?
«Подождите, подождите!» – думал Шэм, но капитан неслась вперед. С экрана на него уже глядела новая картинка: вздыбленная громадная тальпа. Капитан на мгновение застыла. Однако мех крота был черен. и она стала листать дальше.
Куда же шел тот поезд?
Глядя на незнакомые ландшафты, Шэм морщил лоб, пытаясь угадать, где это. Странные, очень характерные очертания гор, похожих на оплывающие свечи. Каменные карнизы прямо над рельсами.
и вдруг. Рельсоморье. Нет, не оно.
Земля раскинулась широко, точно мертвое, размеченное колышками животное в классе разделочной анатомии. Плоская, пыльная, в крапинках коричневых камней и фрагментах материи, – наверное, утиля, видимо, негодного. Небо низкое, по нему сворой охотничьих псов несутся грозовые тучи. Над ними мертвенное свечение верхних небес. Нос поезда как толстый наконечник стрелы, летящей к странно близкому горизонту. Отрезок пути, по которому он мчится, неестественно прям, рельсы уходят туда, где земля и небо сливаются воедино. А по обе стороны…
…по обе стороны от путей, по которым шел поезд…
…не было ничего.
Не было других рельсов.
Голая земля.
Шэм подался вперед. Он весь дрожал. Краем глаза он заметил, как одновременно с ним подалась вперед капитан.
Пустая земля и всего одна прямая линия. «Одна линия в море рельсов». Немыслимо. «Из лабиринта рельсов нет и не может быть выхода». Один путь просто не может существовать. и все тут.
– Каменноликие, защитите нас от всяческого зла, – прошептал Шэм, стискивая в кулаке мышь и глядя на флатографию, пугавшую своей святотатственной пустотой, – ибо разве пространство между островами может быть чем-то иным, как не сплошным морем рельсов?
Пустота. Шэм дрожащими руками вынул свою маленькую камеру. Долго целился, не глядя в видоискатель, наконец, нажал затвор и сделал снимок этого удивительного снимка, самого поразительного из всего,
