соотношение и сравнение монет разных княжеств на отдельный листок). Рассказали Гриде с Семеном про валенки, те в ответ сказали, что сами думали про тегиляи, но плясать придется от того, что будет своего у нанятых бойцов и от возможностей торга Пскова. Договорились с хозяевами, что ночью проверят лодью, и все пошли спать. Комната для гостей (которые почище) здесь была одна, но большая, так что и баулы были под присмотром, и места всем хватило. Да и уснули все тоже быстро, все-таки весь день на свежем воздухе, да темнота сделали свое дело.
6
А вот проснулся Николай Федорович по своей привычке рано и совершенно отдохнувшим. Он успел и умыться, и провести хорошую разминку, а то опять придется весь день сидеть на барке в машине. Как ни странно, сегодня ему компанию составил Федор, а вот остальные (не считая Гриди, конечно) тянулись долго. Так что Седов вовремя вспомнил, что так и не зашил порезанную поддевку, и, взяв у Федора иголку с ниткой, успел аккуратно зашить порез.
–Чего ж вчера хозяйке не отдал, старче? – спросил тот, узнав, для чего ему нитки.
А ему просто в голову не пришло, что можно кому-то отдать. Вышел из образа боярина, точнее, не вписался еще. Но сказал Седов другое:
–Там наши новые карманы, их увидят, да разрез, что подумают? Да и мелочевку мою туда-сюда выгребать. Я уж лучше сам.
Федор кивнул, соглашаясь с этими аргументами, и больше ничего не спрашивал. Бояре, пока с утра приходили в себя, тоже видели его с иглой, но вопросов не задавали. Поддевку зашивает, все ясно. Кстати, кошелек тоже был разрезан (скорее, пробит), но, как в любом кошельке жителя 21 века, там было несколько пластиковых карточек, которые и не дали, как оказалось, ножу пройти далеко. Зашил разрез он быстро, тот и был-то небольшим. А там и все бояре проснулись и умылись (или наоборот), и после завтрака, споро собравшись, они уже привычно отчалили.
С утра над рекой стоял туман, но, хотя Николай Федорович сразу вспомнил ту полянку под Рязанью (а может, и не он один), это был обычный речной туман, редкой кисеей висящий над пока еще сохранившей остатки тепла водой. А вот воздух был стылым и зябким, видимо, болота и здесь сказывались, так что они на барке сразу залезли в машину. Первый, наверное, час, все еще додремывали, но как-то нетипично бодрый сегодня Федор потихоньку завязал разговор. Сегодня он рассказывал Седову о тех ремеслах (и налогах с них, конечно), которые можно было назвать кустарными. Кузницы, мельницы, всякие шорники, солеварни, швейные мастерские и прочее.
Надо сказать, Николю Федоровичу было действительно интересно. Все-таки, больше 20 лет проработав в какой-то отрасли, ее будешь знать. А если такая отрасль – ценные бумаги разных предприятий, то, чтобы в них разбираться, надо иметь общее представление и о других отраслях, и о производстве в них, и об учете, и о многом еще. Получается ограниченная, конечно, но универсальность. А экономика 16 века в одном отдельно взятом княжестве как раз и была, условно, такой же универсальной. Так что Федор, пожалуй, оказывался в каком-то смысле его коллегой. Причем он в современной экономике (ну,
