за спиной были оснащены мощными химическими двигателями, по устройству похожими на разгонные модули активно-реактивных гарпунов. В случае необходимости охотник с таким каркасом мог развивать скорость, превышающую скорости биотехов, оторваться от них, и прицельно разить из гарпунного карабина. К сожалению, запас хода таких двигателей был невелик, и боевые пловцы, по сути, являлись смертниками. Но они, ценой жизни, много раз спасали корабли, расчищая им путь, и давая уйти из мест концентрации биотехов под прикрытием батипланов.
Не было на свете охотника, который не знал бы Вершинского, но это не отменяло для него протокола получения снаряжения. Он протянул одному из оружейников жетон-заменитель, в обмен на который получил почти такую же, как у боевых пловцов, экипировку и такой же гарпунный карабин. Разница между его снаряжением и стандартным заключалась лишь в более тщательном подгоне деталей, в их более частой замене, а так же в наличии, кроме маршевых моторов каркаса, еще дополнительных, намного менее мощных, но способных работать гораздо дольше. Необходимость такого дополнения была связана с возрастом Вершинского. Любой охотник, кроме него, мог долго плыть под водой за счет одной лишь собственной физической силы. Но Вершинский был стар, и только его статус не позволял ему быть списанным по возрасту. Но на здоровье он не жаловался, и никто лучше него не смог бы командовать боевыми пловцами.
Конечно, сразу соваться в воду он не собирался. Да и статус ему не позволял этого сделать. Снаряжение было рассчитано на крайний случай. По сути, на случай, когда неизбежность гибели становится очевидной, чтобы принять смерть с гарпунным карабином в руках, а не в качестве легкой цели для тварей. Пока такой момент не наступил, место Вершинского было во флагманском батиплане. Живучесть этого подводного корабля превышала живучесть боевого пловца на порядки, но место в нем могли занять всего четыре члена экипажа, не больше.
Вершинский задумался. Перед ним стоял выбор, поверить своему чутью и спустить батипланы на воду сразу, или понадеяться на лучшее и вернуться в ходовую рубку. Все говорило о том, что доверять надо чутью. Не думая больше, Вершинский облачился в костюм боевого пловца и поспешил в ангар хранения батипланов. Оттуда, через вахтенного, он связался с капитаном, и приказал сыграть полную боевую тревогу, включая спуск батипланов на воду.
Уверившись, что корабль уверенно держит курс и не собирается от него отклоняться, платформа Р-16 подала сигнал транспортируемой мине начать набор глубины. Это произошло в десяти милях по курсу корабля, чтобы люди точно не засекли данный маневр. Торпеды, работавшие своими водометами для придания ей движения, уши на верхние эшелоны, ближе к поверхности, чтобы, когда корабль приблизится, не мельтешить на радаре. В это же время, по сигналу платформы Р-16 все биотехи, взявшие корабль в клин, бросились в массированную атаку, чтобы сосредоточить огонь ракетно-бомбовых установок у самой поверхности
