перекосы в правах граждан (с (сословной огромной страны), писатель навсегда остаётся со своим народом в его прошлом и будущем, а в настоящем, по выражению Анны Андреевны Ахматовой, – там, «где мой народ, к несчастью, был».
Когда о Родине кричат,
То ищут истину в уроках:
Двадцатый век! – в твоих итогах
Полно мучительных утрат…
Так – миллионы людей полегли на полях сражений, были расстреляны и сожжены, замучены в тюрьмах и концлагерях… Право вседозволенности – избранности одних народов над другими – залило кровью Россию и Европу, а потому – переступило черту, обозначенную Достоевским и Буниным.
Оттого драгоценна, ювелирна в своей тонкой красоте поэзия И. А. Бунина: как заповедная отдушина, будто прощается с ним – всё время напоминая о себе в его произведениях. Оттого страшно гнетёт чувство недооценённости и невыполнимости того сказочно-яркого восприятия жизни («Тёмные аллеи»), в котором цинизм уступает место молодому задору страсти, беспощадность обстоятельств – безоглядному доверию и нежности, но всё же отчаянию и печали?.. А красота («Чистый понедельник»), не смиряясь с греховностью мира, уходит в монастырские обители, чтоб молиться за всех – и ушедших, и убиенных… Красота смотрит в наступающую темноту ХХ века и не видит опоры в миру, где уже грядут «Окаянные дни».
Разве не эта – сверхдоступная в понимании – красота способна спасти падший мир? Не это ли непостижимое, так близкое Достоевскому, откровение нисходит с грустного лика Сикстинской мадонны?
И русский писатель, заложник своего пророческого дара, остаётся наедине с рафаэлевским шедевром в Дрезденской галерее… Неумолимо летит время! И, соизмеряя подобие и данный с рождения образ, не могу не вступить в их вопрошающее молчание:
Для мирского – желанен поступок,
А в божественном – подвиг велик.
Пусть наш мир и опасен, и хрупок,
Пусть горяч, беспощаден и дик…
Но красот его – нет благодатней,
И надежды встречают в пути,
Если любишь, в беде и утрате
Повторяя: «В ответ не суди…»
Не о том ли душа Рафаэля
Пела в красках на ткани холста,
Так «Сикстинской» святая идея
Неземным совершенством чиста.
– Отчего наши души мельчают? –
Что от алчущих бездн стережёт?..
И мадонны глаза отвечают:
«Если веришь, то чудо спасёт».
P. S. Каждое поколение осмысливает бессмертные идеи Достоевского и Бунина: через весь ХХ век они шли почти рядом, принимая эстафету переходов от равнодушия к оценке, от борьбы за красоту до двусмысленной паузы перед решительным ответом. Наши великие писатели прочитаны и в России, и за границей. Их творческий натиск требует продолжения, которого боятся бесы – от которого шарахаются людские пороки, слабеют недуги и отступает смерть.
Клиника болевых точек России, предварительный диагноз революционных настроений, полярные взгляды интеллигенции, судьбы
