Ладно, договорим позже. Может, Ярослава и к этому делу привлечь, раз он такой добрый?..
Ярослав сидит в холле на диванчике и листает какой-то журнал. Направляюсь сразу к нему, но меня неожиданно останавливает портье:
– Сэр!
– Да? – удивленно поворачиваюсь я к Джону.
Джон выглядит непонятно смущенным, как будто нас с ним связывает общее не совсем приличное приключение.
– Сори, сэр, бат ауэ чэмбэмейдз а нот…(дальше неразборчиво)
– Джон, я же тебе говорил, что понимаю только медленно и простые слова, – останавливаю я портье.
– Итс симпл ворд. Ай вонт иксплэйн…
И опять какая-то байда. Как будто радио в машине пропадает.
– Он говорит, что горничным строго настрого запрещено спать с клиентами, – подкрадывается ко мне на помощь Ярослав. – Но ты можешь приводить к себе в номер других женщин. Только ты вряд ли найдешь в Вашингтоне женщин, которые согласились бы заниматься с тобой любовью за один доллар.
– Что за чушь? – возмущаюсь я.
– Это не чушь, – автоматически переводит Ярослав. – Он все понимает, ты молодой мужчина, он сам – мужчина, но есть другие женщины, кроме горничных. Ты можешь знакомиться с кем угодно, но горничные не могут пойти с тобой в номер.
– Да с чего он взял, что я хочу спать с горничными??
– Они сами ему об этом сообщили, – невозмутимо переводит Ярослав. – Хорошо, что они не сказали об этом управляющему отеля. А ты что, действительно пытался трахнуть горничную? – добавляет он от себя.
– Епа мама! – осеняет меня. – Так эти тетки подумали, что я предлагаю им секс за деньги?!
Меня обдает волной ужаса. Международный скандал!
– В двух словах – что произошло? – интересуется Ярослав.
В двух словах не получается. Путаясь в предложениях и краснея, я лихорадочно пересказываю суть своей пантомимы с горничными. Ярослав слушает внимательно и до того, как я успеваю договорить до конца, разражается громким смехом. Смех у него, кстати, почти нормальный. Похохотав с полминуты, он, вытирая слезы, пересказывает Джону содержание нашего разговора. Теперь они ржут вместе. Джон хлопает по стойке ресепшен рукой и показывает большой палец. Я улыбаюсь так, как морщатся от зубной боли – мне как-то не очень весело.
– Пилоу? – переспрашивает Джон.
– Е, – машет головой Ярослав, и оба вновь закатываются в смехе.
– Типс? – опять нагнетает себя Джон.
– Е, – тут же подхватывает его Ярослав.
Им остается только обняться и грохнуться на пол, перекатываясь из угла в угол.
– Экскьюзми, сэр! – поднимает, наконец, руки Джон. – Ам соу сори, – булькая смехотуличками, объясняется он.
– Он извиняется за произошедшее недоразумение, – тоже, пукая губами, переводит Ярослав. – Спрашивает, как они могут исправить свою ошибку?
– Уан доллар… – почти шепотом произносит Джон, и оба опять давятся от
