и спокойно. В этот раз вот, правда, пиджак пришлось снимать. На лацкане была брошь ручной работы. Броши моя слабость. Тем более, броши ручной работы.
Так, пиджак снят, аккуратно сложен в тазик и отправлен по ленте на просвечивание. Обувь у меня без каблука, так что её не снимаем. Проход. Вуаля! Свободна. Следующий!
А вот следующим как раз и был тот, приятный во всех отношениях, мужчина. Теперь то я уже могу его рассмотреть? Он ведь не должен вот сейчас это заметить? А мужчина был ещё и на лицо красив. Понятно, почему он в одежде выбирает сине-голубые цвета. В сочетании с его чёрными когда-то, а ныне седыми волосами и чуть смугловатой кожей – смотрится шикарно. Правильные черты лица. Про такое лицо всё та же Зоя Павловна сказала бы "породистое". Вот тут точнее и не скажешь. Чёрт! Лизавета, прекращай так пристально разглядывать чужого мужчину, он уже заметил твой оценивающий взгляд.
Родители мои, а точнее уж, их родители, из обрусевших немцев. И вот, пользуясь своими немецкими корнями, мои родители двадцать лет назад, едва вышли на заслуженную пенсию, уехали жить на свою историческую Родину. Я не поехала по той простой причине, что уже была замужем, имела сына и только что получила постоянную, стабильную работу. Я Элизабет Витольдовна Герман, в моём случае Герман – это фамилия. На тот момент я только что устроилась преподавателем русского языка в университет для иностранных студентов. И да, на тот момент я была очень этим горда, будущее мне виделось в розовых тонах, и поэтому я отказалась ехать со своими родителями.
Я свободно владею русским и немецким языками – это из семьи, эти оба языка для меня родные, а в школе, как и многие, я учила английский. Во времена моей молодости был очень популярен певец Джо Дассен, так что да, французский я уже учила самостоятельно – очень хотелось понимать, о чем так задушевно поет этот красивый мужчина.
В семье моих родителей мы часто говорили на двух языках. Моя бабушка со стороны отца таким образом подчеркивала свою национальность. Мой отец на все сто процентов немец, его родители тоже. Их корни тянутся ещё со времен Екатерины второй. Моя мама уже только наполовину немка, её мама русская. Но и они в семье поддерживали знание языка. А я уже вот и сама запуталась в процентном содержании немецкой и русской крови в моих венах. Всё-таки я, по складу ума, гуманитарий.
Мы с мужем даже и не раздумывали ни минуты и, не сговариваясь, отказались, когда мои родители нам предложили воспользоваться такой же возможностью и тоже уехать по программе возвращения на историческую Родину. Это они уже были на пенсии к тому времени, а у нас с мужем маячили перспективы по служебным лестницам. А от добра добра не ищут – так нам казалось на тот момент.
Наши с мужем уходы со стабильных, но очень скудно оплачиваемых работ в свободное плаванье имели интервал в полгода. И да, теперь мы, как и тогда, двадцать лет назад, по-прежнему не мечтаем уехать жить за границу. У нас у каждого своё любимое дело. На данный момент у меня своё бюро переводов. У мужа фирма
