сторону жилых домов. Некоторые учителя жили в семьях и редко покидали пансионат, другие же, как Луи, располагались в общем доме.
– Как моя Жо-жо? – спросил он чуть слышно.
– У неё всё хорошо, часто спрашивает о тебе.
– Наверное, изменилась за эти полгода?
– Не так сильно, – я пожала плечами, ощущая, как сердце укололо чувство вины.
Дочь действительно скучала по отцу и не должна была страдать из-за наших с ним разногласий, но я не могла бы поступить иначе после того, что сделал со мной Луи.
– А где живёшь ты? – спросил он.
– В самом крайнем доме, – я махнула рукой в темноту.
– Провожу? – предложил Луи, когда мы подошли к дому учителей. – Ведь там совсем нет фонарей.
– Я не боюсь, тем более Хосе где-то рядом. Расскажи лучше, как из бизнесмена ты превратился в обычного учителя? Разорился?
– Нет, – рассмеялся он, – нет. Месяц назад я пришёл к мадам Триаль спросить, нужна ли помощь, имея в виду материальную. Думал, может, здание построить или электричество провести, а она заладила, что нет учителя математики для детей.
– В этом вся она, – улыбнулась я.
– Пришлось козырнуть научной степенью по прикладной математике и вспоминать школьную программу, – сиял он, пожимая плечами. – Это учит меня спокойствию и смирению.
– Особенно когда по несколько раз объясняешь одно и то же, – усмехнулась я.
– А вы с Жо-жо где сейчас живёте? – неуверенно поинтересовался муж.
– Месье Бланшар, – помахала с порога учительского дома девушка.
Это была Кити – воспитанница нашего детского дома. Невысокого роста смуглянка с карими глазами. Она мне напоминала итальянку. Кити осталась жить здесь и стала для учеников учителем биологии.
– Вы пропустили ужин! – выбежала она, накидывая платок на плечи. – Добрый вечер, Ваше Высочество, – поклонилась мне и снова обернулась к Луи: – Я приготовила для вас горячую еду.
– Я не голоден, – растерялся он, переводя взгляд от меня на неё.
– Не отказывайтесь, хорошего вечера, – сказала я и скрылась в темноте.
Я проснулась с рассветом и выглянула в окно из спальни на втором этажа. Мир застилал густой белый туман, из-за которого не было видно ничего, кроме лужайки перед моим домом и верхушек ёлок, растущих вдоль забора. И тут я заметила движение внизу, какой-то человек бродил под моими окнами. Сердце на мгновение замерло от страха: а вдруг отец снова подослал ко мне убийцу, зная, что тут я почти без охраны? Но приглядевшись, я узнала Луи. Он ходил туда-сюда по лужайке и поглядывал на окна первого этажа.
– Ты тут ещё зачем?! – выругалась я вслух и бросилась одеваться.
Накинув на себя платье-балахон и широкое пальто, скрывающее живот, я опрометью бросилась к выходу. Мне не хотелось, чтобы кто-то заметил его у моего дома, и о нашей связи начали судачить в школе, а тем более узнали, что математик являлся моим мужем.
Я распахнула дверь, и сердце ухнуло
