что он как можно быстрее уйдёт с моей лужайки.
Раскрытие тайны
Луи исчез, как только окончились его уроки, даже не попрощавшись. Я ощутила лёгкую досаду, но подавила это чувство, ведь мне не следовало вновь привязываться к нему и искать встречи.
В пансионе уже ощущалось приближение праздника. Через три дня на большом открытом стадионе расставили столы, на которых дети под руководством педагога по живописи делали бумажные цветы, чтобы украсить помещение. В сторонке репетировал школьный оркестр, и до нас то и дело доносились мелодичные звуки флейты и ритм ударных. Мы с Хосе помогали детям готовиться к празднику, эти хлопоты доставляли мне особую радость. Я словно вернулась в далёкое детство, когда император ещё был добрым и любящим отцом, а я не могла и помыслить о том, что мне следует постоянно опасаться нападения его людей.
До обеда мы с Хосе помогали на кухне. Повар из числа выпускников старого детского дома готовил праздничный пирог с тыквой и пряностями. Благодаря урокам тётушки Фазилет, я могла дать фору на кухне любому профессиональному кулинару. Испанец уплетал ароматные булочки за обе щеки, и я с завистью смотрела на его острые скулы и впалые щёки. В отличие от него я сильно набрала за беременность и потому переживала, что скоро мне станет сложно скрывать это от окружающих, а главное – от Луи.
Я всё ещё не решалась сообщить ему радостную новость, ведь не понимала, как он воспримет её. Возможно, Луи стал бы настаивать, чтобы мы снова жили вместе, я же пока не была к этому готова.
Поблагодарив за угощение, Хосе и я направились в актовый зал, где воспитанники украшали праздничные свечи, обматывая их бечёвкой, и вместе с той самой учительницей биологии, что увивалась за Луи, составляли красочные гербарии из ярких кленовых листьев и высушенных колосьев. Сейчас девушка не выглядела опасно: простенькая причёска, ситцевое платье в цветочек, бледный макияж и круглые очки делали её настоящей серой мышкой. Удивительно, что Луи вообще обратил на неё внимание. Насколько я знала мужа, он всегда увлекался яркими женщинами. Впрочем, мне не следовало размышлять об этом: его личная жизнь – не моя забота.
Выйдя из столовой, я с восхищением вдохнула свежий воздух, пахнущий осенью и лесом, и прикрыла рукой глаза. Я пошла по дорожке, ведущей к основному корпусу, мой соглядатай везде следовал за мной. Я любовалась тем, как солнце и ветер играют с последними листьями, окрашивая их в яркие цвета.
Мы провели за работой следующие несколько часов, и я не заметила, как пролетело время. Некоторые воспитанники подходили ко мне и благодарили за нашу помощь в постройке новых корпусов пансионата. Я улыбалась каждому, и моё сердце наполнялось теплом. В тот момент я понимала: всё не напрасно, наша работа приносит огромную пользу, и все эти дети счастливы здесь и имеют возможность жить в хороших условиях. Может, я и совершила много ошибок, но верила, что боги простят меня, благодаря моим добрым делам.
Стоило мне выйти из здания, как меня нагнала учительница биологии и, легонько коснувшись
