погибших мечтах, безвыходных тупиках, разочарованиях, озлоблениях, крайностях, бедах, лишениях, зависти, самообмане, коварных болезнях, внезапных напастях, нависших проклятиях… С каждым высказанным откровением ей делалось легче, накопленный негатив исчезал, в душу проникало давно забытое умиротворение…
Серёжа молчал – ничего не говорил, никак не реагировал, просто задумчиво слушал…
И вдруг неожиданно скрипнула дверь. Прикусившая язык дама по-лебединому выгнула шею, мгновенно среагировав на возникшую суету за порогом. К вящему изумлению работяг, из коридорного сумрака вышагнул сам Сергей Минаков – маленький чёрненький мужичок монголоидной внешности (гениальный супруг грандиозной Татьяны и первый мачо местной общаги!).
– Мир! Труд! Май! – проскандировал мужичок весёлым раммштайновским басом. (Серёга Минаков – обалденный пацан! Простой и доброжелательный, но при этом ещё и чрезвычайно любопытный.)
– Привет-привет, – улыбнулась хозяйка, удивлённая необычным визитом.
Следом за ним в «избу» влетела Татьяна, неся на руках безмятежно сопящую девочку – сытую, пригожую да умытую.
– Извиняй, подруг, – время вышло! – загыгыкала Танька, передавая дитя в материнские руки.
– А что, уже три часа дня?! – ошалела Благословенная. – Вот ведь грёбаная жисть!.. Ну ладно, и то спасибо огромное… Ни фига мы не успели, короче. Одну стену оклеили, правда (да и то курам на смех)…
Серёга Минаков внимательно осмотрел их нелепую, по-дилетантски кривую халтуру придирчиво-знающим взглядом.
– А неплохо у вас получается, – констатировал он наконец (и, наверно, соврал). – Только слышите что? Смотрите окно не вздумайте открывать, а то сразу обои пожупятся! – Строго взглянул на тёзку-писателя и вдруг рассмеялся: – Серёг, а ты возьми да книжицу напиши – «Как я провёл эту осень с соседкой»!
– А и напишу! – вмиг оживился Серёжа. – Ето дело мине как раз таки по плячу будет (не то что обои клеить)! Считайте, что книга уже в производстве (о вас тоже кое-что нашкарябаю – не отвертитесь!).
Минаковы синхронно заржали.
– Ох, Сяруня! Ох, Сяруня! – угорала Татьяна…
Супруги ушли. Вырвавшаяся на свободу малютка тут же пустилась в огалделую пляску, наступая носками на клейстер и швыряя куда зря инструменты.
Писатель нерадостно засмеялся.
– Ну, и что теперь делать? Как работать-то будем? – По-хозяйски засунул руки в карманы. – Может, я один попробую клеить?..
– Издеваешься, что ли?! – раздражённо фыркнула дама. – Ты, блин, грёбаный в рот, понаклеишь! – Полезла в ящик за телефоном. – Ничего страшного. Сейчас позвоню своей Великой Подруге со второго этажа (у неё тоже двухлетний ребёнок), пусть приютит на время Победу, если, конечно, получится…
Сказано –
