Девять утра. Значит, прошло ровно девять часов с того времени, как они спасли парня. Его держали в здании в районе Фудзисава Конго[4], в комнате на третьем подземном этаже. Он – единственный сын Ёсио Минэгиси, и Мандарин и Лимон вытащили его из этой передряги.
– Я не такой идиот, чтобы дать порезать себя ножом да еще и получить рану на лице, так что оставь меня в покое.
Мандарин и Лимон примерно одного роста, около ста восьмидесяти сантиметров, и у обоих одинаковое худощавое сложение. Люди часто думают, что они братья, даже близнецы. Близнецы – наемные убийцы… Когда кто-нибудь высказывает предположение, что они братья, Мандарин испытывает глубочайшую фрустрацию, граничащую с ужасом. Невероятно, что кто-то может ассоциировать его с кем-то настолько безрассудным и поверхностным. Впрочем, Лимона-то это уж точно не беспокоит: такие сложные переживания не могут прийти ему в голову. Один из их заказчиков как-то раз обмолвился, что с Мандарином иметь дело легко, а Лимон кого угодно может выбесить до белого каления. Прямо как с настоящими фруктами – никому не захочется есть кислющий лимон. Вот уж действительно…
– Ну и откуда у тебя тогда этот порез на щеке? У тебя там красная полоса оттуда досюда. Да я и сам слышал, как это произошло: тот мелкий якудза обошел тебя и саданул ножом в щеку, и ты закричал от боли.
– Мне бы не пришло в голову поднимать крик из-за такого пустяка. Если я и кричал, так это только потому, что завалить того сопляка было не сложнее, чем выдрать зуб. Так что я кричал от разочарования. Типа – да неужто он реально такой слабак?! Так что эта штука на моем лице точно не от лезвия. Это обыкновенная экзема. У меня аллергия.
– В жизни не видел экземы, которая выглядела бы как рана.
– А ты что, создатель экзем?
– Я – что? – Мандарин даже рот открывает от удивления.
– Ну, я спрашиваю, ты что, самолично создал все экземы и аллергии на свете? Нет? Или, может быть, ты занимаешься критикой аллергий и хочешь оспорить мою личную двадцативосьмилетнюю аллергическую историю? Что конкретно ты хочешь узнать про экземы?
– Ничего я не отрицаю. И никакой я не создатель экзем. Вот только никакая это у тебя не экзема.
Всегда с ним вот так. Чуть что, так Лимон сразу взъерепенивается и начинает сыпать дикими предположениями, которые он сочиняет прямо на ходу. Вне зависимости от того, отрицает ли Мандарин брошенные ему в лицо обвинения или просто перестает его слушать, он все равно не затыкается. Но теперь они слышат доносящиеся с центрального сиденья тихие неуверенные звуки (их и словами-то не назовешь), которые издает молодой Минэгиси:
– Э-это… прошу прощения…
– Чего тебе? – спрашивает Мандарин.
– Чего тебе? – спрашивает Лимон.
– Это… ну… как там вас двоих зовут?
Обнаруженный ими ночью, он был накрепко привязан к стулу и настолько обессилел, что походил на безжизненную
Фудзисава Конго – один из окраинных районов города Иокогама. Через Иокогаму и Фудзисава Конго проходит линия синкансэнов Токкайдо: от центра Токио до Иокогамы ехать на синкансэне около 20 минут в зависимости от выбора станции, – соответственно, до Фудзисава Конго от Токио можно добраться примерно минут за 40.
