абсолютно ничего не изменилось, но мне показалось, что изменилось все. Будто меня не было тут целую вечность. За это время мне успели хорошенько наплевать в душу…
Я направилась в церковь – единственное место, куда я могла прийти, когда на душе скребут кошки.
Я подошла к алтарю.
Я знаю, что мне веришь только ты…
Ты же знаешь, что я ничего не крала.
Но этого мало. Как заставить их поверить мне?
Ты видел, как со мной говорил этот кретин Иво? Слышал, что он сказал: «Ты сказала, что хочешь такой же медальон»? Этот парень – двуличная скотина.
Я ведь уже почти поверила, что нравлюсь ему…
Прости… Я знаю, тебе не нравится, когда я так говорю, но я ужасно зла на него.
Клянусь, попадись он мне сейчас, я бы…
– Милли!
– Ч-что? – от неожиданности подпрыгнула я.
– Пошли в столовую, там сестра Толстушка ждет тебя, – сказала Глория, стоя на входе в часовню.
– Иду-иду.
Когда мы входили в столовую, Глория попросила меня закрыть глаза и не подглядывать. Она помогла мне переступить через порог, чтобы я не споткнулась.
Открыв глаза, я увидела Падре, сестру Толстушку и мать-настоятельницу. Как только мы вошли – они стали петь песню «С днем Рождения, тебя!». На столе стоял торт со свечками. Я быстро посчитала их, восемнадцать. На глаза навернулись слезы.
– Загадай желание и задуй свечи, милая, – сказала Толстушка.
– Я скажу Вам свое первое желание. Я хочу, чтобы вы всегда были рядом, потому что вы – моя семья. А второе… – это найти отца, – но его я прошептала только на ушко Глории.
Я задула свечи и обняла каждого по очереди.
Мы с Глорией вышли во двор и побрели вдоль стадиона.
– Милли, как ты думаешь, ты найдешь своего отца?
– Конечно, найду. Я это чувствую. И когда я найду его – ему не поздоровится!
– Ты говоришь со злостью, Милли!
– А как иначе? По его вине умерла моя мама!
– А, может, он ничего не знал? Не знал, что она ждет ребенка, не знал, где она и что с ней?
– Это его не оправдывает! У него было восемнадцать лет, чтобы попытаться найти нас. Найти меня!
Мы обошли стадион вокруг.
Краем глаза я заметила, как из кустов нас кто-то сфотографировал. Я повернулась и увидела на противоположной стороне поля того самого бродягу. Я поспешила к нему, но тот уже успел скрыться за деревьями.
– Ты видела, Глория?
– Видела, что?
Внимательностью Глория никогда не отличалась.
– Нас только что сфотографировал какой-то парень. И я, кажется, уже видела его.
– Парень?! Какой? Где он?
– Он был вон там.
Мы подошли к деревьям у конца стадиона и заглянули вглубь. Разумеется, там уже никого не было. – Не нравится мне это. Я уже
