Мудрости. И Путь от Человека к Богу видел бесконечно длинным – и все же одолимым.
Один из учеников спросил Сократа: «Объясни мне, почему я ни разу не видел на твоем челе признаков печали? Ты всегда в хорошем настроении». Сократ ответил: «Потому что я не обладаю ничем таким, о чем стал бы жалеть, если бы это утратил».
С женщинами Сократу не слишком везло, хотя он и был женат дважды. Имя Ксантиппы стало нарицательным для обозначения сварливой, вечно чем-то недовольной жены. Алкивиад как-то заметил ему, что ругань Ксантиппы невыносима. «А я к ней привык как к вечному скрипу колеса. Переносишь же ты гусиный гогот?» – сказал Сократ. «Но от гусей я получаю яйца и птенцов к столу», – усмехнулся Алкивиад. «А Ксантиппа рожает мне детей», – был ответ.
О Мирте, второй супруге Сократа, известно мало. Зато все знают его слова по поводу брака, ставшие крылатыми: «Женись несмотря ни на что. Попадется хорошая жена, будешь исключением, а если плохая – станешь философом».
Как часто своим чувством юмора он приводил в негодование сильных мира сего! Иронизируя как-то раз над всевластием афинского демоса, который своим решением превращал незнающих людей в стратегов, Сократ, когда зашла речь о нехватке лошадей, посоветовал и этот вопрос решить на народном собрании – путем голосования превратить ослов в лошадей.
Однако подобные выпады Сократа никогда не означали его желания заменить демократию какой-либо иной политической формой. Речь шла, скорее, о необходимости совершенствования демократии, о возможности иметь компетентное правление. «В государствах те правители самые лучшие, которым граждане наиболее обязаны повиновением законам. И то государство, в котором граждане наиболее повинуются законам, счастливо во время мира и незыблемо во время войны».
Лекторской кафедрой Сократу служил весь город. Иногда агора, рыночная площадь, иногда лавка ремесленника, иногда обычная афинская улочка с видом на Парфенон. Его собеседником мог стать любой, Сократ не делал различий между людьми. «Да будет вам известно, что ему совершенно не важно, красив человек или нет, – читаем у Платона в „Пире“, – вы даже не представляете себе, до какой степени это безразлично ему, – богат ли он и обладает ли каким-нибудь другим преимуществом, которое превозносит толпа».
Однажды Сократ палкой преградил путь молодому незнакомому человеку и поинтересовался: «Куда нужно идти за мукой и за маслом?» Юноша бойко ответил: «На рынок». – «А за мудростью и добродетелью?» Собеседник был смущен и не знал, что сказать. «Следуй за мной, я покажу!» – улыбнулся Сократ. Такой была встреча с Ксенофонтом, который стал не только его другом и учеником, но и будущим биографом.
«Когда я слушаю Сократа, сердце мое бьется сильнее, а из глаз моих от его речей текут слезы… он приводил меня часто в такое состояние, что мне казалось, – нельзя больше жить так, как я живу» – под этими словами знаменитого Алкивиада могли бы подписаться многие собеседники Сократа.
Гетера
