душа – божественный светильник,И свет наук она, себя сжигая, льет.
Мудрость, на наш взгляд, бывает двоякой. Во-первых, это совершенное знание… во-вторых, это совершенное действие.
Мир, в котором жили, живут и будут жить люди не стоит на месте – он развивается, эволюционирует. И движет им сила, стоящая вне времени и порожденных им форм и эта сила всегда рядом с нами и только ждет момента, когда кто-нибудь осмелится распахнуть окно и заглянуть в вечность. И в открытое окно, подобно струе свежего воздуха, врываются новые энергии, и «идеи начинают носиться в воздухе». И открывается канал, связывающий через вечность точки поворота прошлого, настоящего и будущего, совершаются удивительные таинства «узнавания» Истины и воскрешаются к жизни импульсы прежних времен. И «хорошо забытое старое» облекается в новые, соответствующие времени формы, а отчаянные мечты и идеи, чей срок воплощения еще не пришел – устремляются в будущее. И это удивительное время «открытых дверей» называется эпохой Возрождения.
Авиценна
И в это время приходят люди – первопроходцы, люди – Вестники, у которых хватает мужества и силы не только отворить окно в вечность, но и открыться ей, принять, прожить и осознать идеи, приходящие оттуда. А потом воплотить их в формы, которые сможет узнать и применить конкретная эпоха. И отдать плоды свои на растерзание миру, выдержав ответный удар его старых привычек, догм и установок, не желающих сдавать свои позиции без боя. И для того, чтобы пройти этот Путь – Путь совершенного Знания и совершенного Действия, Вестнику Возрождения необходимы непоколебимая вера и любовь к Истине, великий Дух, и сильная личность, подчиненная его воле.
Преданность, мудрость, воля, отвага, железная дисциплина, яркая индивидуальность и колоссальная работоспособность – вот неполный перечень качеств, присущих Гениям Возрождения. Их задача – возродить Истину, опираясь на опыт прошлого и собственные познания, и передать ее грядущему в виде следов, которые неподвластны времени, ведь именно по этим следам Гения узнает человечество.
Авиценна. На семинаре, посвященном эпохе Возрождения, моя душа мгновенно откликнулась на это имя, выбрав его из десятка других, не менее великих имен. Произошел момент узнавания чего-то родного и захотелось «вспомнить» откуда это удивительная тяга и попытаться немного больше узнать о человеке, вызвавшем ее. И я погрузилась в чтение «Канона врачебной науки» и жизнеописания Авиценны, но неоформившееся воспоминание души не давало покоя. И только спустя довольно продолжительное время я наконец вспомнила, что все началось в детстве с почтовой марки с портретом Авиценны и с отрывочных сведений о его «нетрадиционных» методах лечения травами. И стех пор образ Ибн Сины ассоциировался у меня с тайной целительства, с благородными, седобородыми и синеглазыми долгожителями и с заснеженными пиками величественных и прекрасных гор.
И когда я читала биографические
