красивая бутылка с коричневой жидкостью. Увидев Арину, он округлил глаза и развел руки в стороны, словно увидел не отвергшую его женщину, а лучшего друга, возвращения которого едва дождался.
– Здравствуйте, Арина! Я очень рад вас видеть у себя.
В его голосе звучали радушие и почти искренняя радость.
– Здравствуйте, Эдуард, – у Арина не получилось произнести эти слова сухо и безразлично.
«Наверное, радушие порождает радушие, – подумала она. – Но нельзя поддаваться на эти его уловки».
– А у меня сегодня день рождения. – Эдуард потряс в воздухе бутылкой и кивнул на поднос. – Но отмечаю я его, как видите, в одиночестве. Грустно и печально. Как там? У Лермонтова, по-моему: «И некому руку подать в минуту душевной невзгоды».
Арина промолчала. Строку про «душевную невзгоду» она не помнила и удивилась. Оказывается, этот строитель способен цитировать стихи. Разговор явно развивался не по ее плану.
– Вам некого пригласить на торжество? – усмехнулась Арина.
– Представьте себе! – Эдуард поставил бутылку на стол и достал из серванта два бокала. – Глеб и Света уехали. А больше у меня никого нет. Надеюсь, вы не откажетесь скрасить сегодня мое одиночество?
Арина промолчала. Что это с ней? Она поддается его чарам? Неужели не ясно? Он же все это придумал. И свой день рождения. И поднос этот поставил, чтобы произвести на нее впечатление. Стоп! Но откуда он знал, что она приедет именно сегодня? Неужели он говорит правду?
Львов словно прочел ее мысли.
– Мне сегодня исполнилось сорок пять лет! – сказал он и торжественно поднял бокал с коричневой жидкостью. – Это печальная дата, потому что я встречаю ее в одиночестве. У меня нет жены и нет детей. И хотя я пью очень дорогой коньяк, но ни он и никакие другие блага, которые можно купить за деньги, не могут мне заменить тихого семейного счастья. Я прав, Арина?
Арина пожала плечами.
– Наверное, правы.
– А если я прав, то берите бокал и поддержите меня в этот печальный день.
Он взял со стола и протянул Арине второй бокал, до середины наполненный коньяком.
– Я вообще-то не пью, – начала Арина.
– Перестаньте, – перебил ее Львов. – Хоть вы не добивайте меня. Вам ведь не вести машину. Потому пейте смело. Это очень хороший коньяк.
Арина взяла бокал, проклиная себя за нерешительность.
– Будьте здоровы, Эдуард! И будьте счастливы!
Два дня назад она и представить себе не могла, что будет желать счастья этому человеку.
Бокалы соприкоснулись в воздухе с хрустальным звоном. Арина пригубила ароматную жидкость, от крепости которой перехватило дыхание, поймала на себе возмущенный взгляд Львова и сделала еще один глоток.
– Угощайтесь! – широким жестом Львов показал на поднос. – Настоящие восточные сладости. Друг прислал из Стамбула.
