и ее тон был скорее восхищенным, нежели осуждающим. – Ничего не поделаешь.
– А если такая, то хватит с ней возиться, – выпалил Глеб. – Отправь ее в вашу Тьмутаракань. Там ей самое место. Если она решила, что может всю жизнь прожить в Москве со скрещенными ногами, то это большое заблуждение. Пусть едет домой.
Света хотела возразить, сказать что-то едкое по поводу жизни в Москве со скрещенными ногами, но решила не развивать эту тему. Как бы разговор не перешел на нее и на их первую ночь с Глебом в придорожном мотеле. Да и прав Глеб. Больше ей ничего не остается. Только отправить Арину в Углегорск. Не селить же ее в их доме. Эх, Ариша, Ариша, глупая и честная подруга.
– Арина была расстроена? – спросила она.
– Секретарша сказала, что она выглядела как-то странно.
– Что значит «странно»? – заволновалась Света.
– Глаза бегали, блузка не застегнута до конца, волосы растрепаны.
– Значит, он все-таки пытался, – вспыхнула Света. – Чертов бабник!
– Конечно, пытался, – Глеб спокойно пожал плечами. – Было бы странно, если бы не пытался. Он предложил, она отказалась. Все нормально. Не делай вид, будто ты его страшно осуждаешь. И хватит об этом. Вернемся в Москву – будешь разбираться со своей подругой.
Света обиженно отвернулась. Глеб чмокнул ее в щеку.
– Собирайся. У нас свои дела и проблемы. Вечером нас ждут в опере. Будем слушать «Волшебную флейту».
Света кивнула и начала расстегивать халат.
– С каким удовольствием я бы никуда не пошла.
– Ты же обожаешь Моцарта. – Глеб с хищной улыбкой смотрел на раздевающуюся жену. – Или это просто для красного словца?
– Я люблю Моцарта, – в голосе Светы послышался вызов, она заметила взгляд мужа, и ее движения стали более плавными. – Но я устала. Ваши охотничьи забавы меня утомили.
– Сейчас я тебя взбодрю. – Глеб сделал шаг к кровати и протянул руку к груди жены.
– Глеб, – Света кокетливо отодвинулась, – я иду в душ.
– Душ подождет. – Глеб притянул Свету к себе и одним движением стянул с нее халат. – И опера подождет. Вместе с Моцартом.
Лежащий на тумбе телефон Светы громко зазвонил.
– Плевать! – прохрипел распалившийся Глеб.
– А вдруг это Арина? Или Эдик? – ответила тяжело задышавшая Света.
Глеб метнулся к тумбе, схватил телефон.
– Это Лос- Анджелес, – сказал он. – Твоя мама.
– Мама? – Света накинула на плечо лямку бюстгальтера и бросила взгляд на часы. – Почему она звонит? У них ведь половина шестого утра. Что случилось?
Глеб пожал плечами и, не сводя глаз с взволнованного лица жены, протянул ей телефон.
29
«Вымазала Лялю, села на карниз и с ужасным криком кинулася вниз». Арина бежала по улице, струи дождя хлестали ее в лицо и в
