проснулся только ближе к обеду, с удивлением обнаружив, что Лили в спальне не было. Только подушка соседняя смята; лучи февральского солнца ласкали её. Он перевернулся и прищурился от удовольствия. Когда ночью явился к ней, она не особо удивилась – наоборот, даже обрадовалась. Тем не менее лицо её было белее мела, а глаза стояли на мокром месте; она сообщила, что полчаса назад звонил муж, абсолютно пьяный, и орал, что разведётся с ней. Она заплакала, а Лабби её утешал… Гладил… Целовал…
И вот он ещё раз перевернулся на бок и поборол себя, встал. Она стояла в розовом халате у телефона и плакала.
– …Да, я поняла вас. Сейчас приду.
Она положила трубку и закрыла лицо руками. Лабби подошёл со спины и обнял её.
– Лили, милая, что случилось?
Она прижалась к его обнажённой груди.
– Мужа посадили: он избил прокурора!
– Боже… – сказал Лабби, обхватив её голову руками.
Он не думал ни о прокуроре и ни об её муже. Она расстроена, она в отчаянии, она плачет. Он поцеловал её в макушку, она говорила:
– Теперь зовут меня к нему. Разбираться будут, а его посадят!
– Ну что ты!
– Я говорю, как есть. Его посадят: он напал на прокурора! Весь Битенбург его и так жалел за разбойничество; я извлекала его из тюрьмы, да и он всякие байки сочинял: будто его родители инвалиды, хотя они умерли три года назад; будто я в положении…
– Правда?
– Господи, нет! Он специально вешал лапшу детективам на уши, чтобы те пожалели его, а он ограничивался только штрафами. Ну всё, его точно посадят – на года три как минимум…
Она замолкла и громко всхлипнула. Лабби потянул её лицо к себе, поцеловал и вытер ей щёки платком.
– Тише, тише. Если нужны деньги, я помогу.
– Да ладно… Всё равно уже подыскивала работу. Я справлюсь.
– Ну смотри. Если нужна будет помочь, позвони мне.
– Да вы и сами в помощи нуждаетесь.
Он фыркнул.
– Господи, четыре здоровых мужика – и все работают! Нет, мы сами неплохо справляемся, а вот за тебя я волнуюсь.
Она вздохнула.
– А ещё кредит у нас на машину, квартира съёмная…
– Помогу я тебе, по-мо-гу. Ясно?
Она сжала зубы и кивнула.
– Как бы это во всеобщий скандал не вылилось. Его могут, конечно, и оправдать… Не знаю, не знаю, что из этого выйдет!
Лили снова заплакала, на этот раз громче. Лабби так и не понял её последние слова, но ясно понимал одно: она расстроена и сама попала в беду. Ей нужна помощь, хотя бы поддержка. Он сильнее прижал её, и от этого протяжного воя встал в горле ком.
…Она успокоилась и после завтрака отправилась в полицейский участок. Лабби же её проводил, а сам отправился домой: время приближалось к половине второго, надо было помочь навести порядок в доме. Он на полпути остановился: «А братья? Что они скажут, если я ушёл без спроса? – Но тут же он поморщился и махнул рукой. – Без спроса? Я что, маленький
