все трое, гадкие-прегадкие, – Танни произнесла это противным шепотом, как делают злобные старухи, – а ты ни при чем, скромный и милый, – Танни забавно выпятила нижнюю губу и почти сюсюкала. Я прыснула.
– Ни при чем! – подтвердил он, уверенно кивая.
– Колись уже, чем ты их распугал?
– Храпом! – засмеялась я.
– Я не храплю! – возмутился Майк.
– Храпишь-храпишь!
– Даже стесняюсь спросить, Бене, откуда ты в курсе… – зловеще прошептала Танни.
Я ткнула ее локтем в бок.
– Просто мы однажды ломанулись на пляж, и там в палатках заночевали. Так соседняя со мной палатка, где спал Майк, тряслась и раскачивалась от его храпа! Я думала, землетрясение!
– Она придумывает, не верь! – тут же открестился наш водитель.
– Бегство соседей показательно… – прокурорски нахмурилась Танни.
– Ладно, скажу правду, – Майк вздохнул, и я захихикала, – просто мне нравится громко слушать музыку.
– А ты скажи, скажи какую! – подначила я, не в силах остановиться.
– Rammstein.
Танни уважительно покивала.
– То-то и оно! А представь себе, Танни, притаскивается такой Майк в два часа ночи с вечерней смены и врубает этот музон?
Танни задумалась, прикидывая.
– А что такого? – удивился Майк.
– Что в наушниках не слушаешь?
– Драйв не тот! Стены не дрожат и не вибрируют!
– Да, судя по всему, не всем в ночи драйв показан, – покачала Танни головой.
– Зануды!
– Ханжи! – хором произнесли Майк и Танни и засмеялись.
Если ее вкусы не изменились, то мне тоже доведется послушать Rammstein, Танни любила тяжелую музыку раньше и тащилась от рока. Ну и пусть, лишь бы я могла жить именно в этой квартире! Смирюсь я и с дребезжащими стенами, невелика проблема.
Мы зарулили в наш двор. Чем еще была хороша облюбованная мной квартира – окна выходили во двор, никакого шума машин и мотоциклов, грохота троллейбусов и прочего, что сопровождает большие дороги. Тишина и благодать. Чирикали какие-то птички, солнце заливало лавочки, выкрашенные в нежно-розовый цвет в голубую полосочку, клумбы были засажены разноцветными цветами, в общем, картинка выглядела идиллической.
Танни вышла из машины и принялась оглядываться по сторонам. Во дворе никого не было. Она присела у клумбы и понюхала цветок.
– Они не пахнут, – сказала я.
– Ты их уже понюхала что ли? – Танни посмотрела на меня снизу вверх.
Какие у нее глаза красивые… В солнечный день просто салатовые, аж светятся, подумала я. Майк принялся за выгрузку вещей. Свои я уже перевезла, как будто пытаясь побыстрее место застолбить, а у Танни, как оказалось, совсем вещей и немного. В принципе, можно было и без мужской помощи
