старое прошедшее! —подхватил бывший капраз, чокаясь с гостем.
Дружно выпили до дна, зажевали бисквитами. Журналист достал из кармана диктофон.
– Не здесь! —старик предостерегающе поднес палец к губам: -Разговор у нас будет секретный, даже интимный, а тут каждая собака может подслушать. Пойдем в сад.
По аллее ушли в самый дальний конец небольшого сада, уселись на скамейке. Ветеран внимательно огляделся: -С чего начнем?
– По опыту знаю, что лучше начать с вашего первого выхода в море. Это так интересно…
– Ах, по опыту… Тогда будет не столь интересно, сколь забавно… После училища я попал на дизельную подлодку в Видяево. Едва принял дела, началась подготовка к весьма ответственным торпедным стрельбам. Ох, как же мне было страшно! Но старый мичман, старшина команды торпедистов, успокоил меня, заверив, что такая стрельба ему не впервой, и все будет на отлично. Главное, как он говорил, это опыт, его не пропьешь! Я и понадеялся. А в день выхода прокол! Пора отплывать, но нет двух мичманов – радиста и моего торпедиста.
Радиста так и не нашли. При разборе после плавания он утверждал, что накануне сильно устал и крепко заснул в квартире, поэтому его не смогли добудиться. А так как никто не видел мичмана пьяным, то наказание последовало лишь за опоздание на службу. Но наш- ли моего торпедиста. Когда его спустили в центральный пост, я сначала обрадовался. Как оказалось, напрасно, ибо товарищ являл собой просто кучу пьяного дерьма. Командир взглянул, приказал привести специалиста в норму и поднялся на мостик отправляться в море без одного радиста. А я был молодой, неопытный, в спешке отхода никто мне ничего не подсказал, вот и принялся будить помощничка. И разбудил-таки на свою шею. Возмутившийся за свое потревоженное достоинство торпедист размахался, раскричался, а старпому пообещал: -«Я тебя в каплеи разжалую завтра же!» Бедный каптри еле выдавил: -«За что?» В ответ мичман отмахнулся: -«Завсегда найдется то, за что!» -и полез на мостик с криком: -«Командир, стрельни сигаретку!» Я полез следом. Пьяный запутался в хитро- сплетениях подъема, распахнул дверь в ограждении рубки, один шаг отделял его от выпа- дения за борт. Едва успел поймать мичмана за руку. Но потерял терпение. Присланная старпомом «аварийная команда» с трудом вытащила торпедиста из самой узкой щелочки ограждения. Как он там оказался, сам пострадавший так и не смог никогда объяснить. Я тоже. Зато приказал связать его и отнести в первый отсек под опеку подчиненного матроса. Тот оказался заботливым: ласково уложил мичмана на койку, привязал руки-ноги, морду уткнул в подушку, в рот носочек сунул со своей ноги, чтобы не слишком кричал болезный, и постоянно подходил, осматривал, узелки подтягивал. В заботах не заметили, как в район стрельбы прибыли. А там удачно отстрелялись благодаря умелым действиям матроса. Мичман же передавал свое мастерство лишь страдальческими взорами с койки. С тех пор от заверений в опыте у меня начинает ныть правый кулак…
Ветеран перевел дух и взглянул на журналиста. Тот воспользовался паузой:
