Безобразного Непомука. Почти тридцать лет этот стервец не давал о себе знать, а тут вдруг объявляется в Андексе… Шею мало свернуть жирдяю.
– Непомук? Непомук?
Якоб кивнул.
– Он влип во что-то. И стал, судя по всему, монахом. – Сплюнул на тростник, затем вынул трубку, зажег ее от лучины и прорычал: – Чтобы Непомук, и монах!.. Скорее свинья в игольное ушко пролезет, чем палач святошей станет. Непомук всегда был умником, много читал и выдумывал для армии всякие странные штуки. Но для убийств слишком мягкий был. Как знать, может, в другой жизни он действительно стал бы хорошим священником… – Куизль запнулся. – Как бы то ни было, в монастыре на него хотят повесить три убийства и колдовство. Он просит меня приехать и помочь ему.
Анна-Мария осторожно поднялась на постели.
– Ну и?.. Чего ты ждешь?
– Чего я жду? – Палач злобно рассмеялся. – Чтобы ты выздоровела, вот чего! К тому же я не могу оставить внуков одних. – Он глубоко затянулся. – Я же рассказывал тебе про Бертхольдов. С них станется и с малышами чего-нибудь сотворить. Только чтобы мне пригрозить, если к Лехнеру решусь пойти.
Анна-Мария задумалась. Некоторое время слышалось лишь ее хриплое дыхание и отдаленные раскаты грома.
– Тогда возьми их с собой, – сказала она наконец.
– Что? – Куизль вздрогнул, увлеченный мрачными раздумьями.
– Внуков. Возьми их с собой.
– Но… как ты себе это представляешь? – с трудом выдавил палач. – Я должен спасать друга от казни и одновременно возиться с детьми, как нянька?
– Симон с Магдаленой тоже ведь там. Пусть они за ними присматривают. Они все-таки их родители.
Палач склонил голову. Предложение жены казалось не таким уж и плохим. Штехлин не могла сейчас присматривать за его внуками, в отсутствие Симона знахарка все время проводила у больных: не только Анна-Мария страдала от лихорадки. А подрастающим Георгу и Барбаре Якоб не мог еще довериться. Им не хватало еще ответственности, и они не смогут уберечь малышей от Бертхольдов. Оставалось только предложение жены…
– Если я уйду, – начал он нерешительно, – что с тобой станется? Ты больна. Кто позаботится о тебе, если меня не будет рядом?
– Это и Штехлин по плечу, – возразила Анна-Мария. – Она лечить умеет не хуже тебя. И Георг с Барбарой тоже пока здесь. Что может…
Она снова закашлялась, и палач с тревогой взглянул на жену.
– Ты самое дорогое, что у меня есть, Анна, – пробормотал он. – Я никогда не прощу себе…
– Да черт возьми, иди уже! – напустилась на него жена. – Этот Непомук был когда-то твоим лучшим другом. Сколько раз ты мне про него рассказывал! Хочешь, чтобы он теперь сгорел, пока ты сам в нескольких милях ромашковый чай готовишь?
– Не в этом дело, просто…
– Так ступай наконец, болван ты эдакий, и внуков забирай. – Она плотнее закуталась в одеяло и закрыла глаза. – А теперь дай поспать. Вот увидишь, завтра мне уже станет лучше.
Ссутулившись,
