авансик получил, обратной дороги не имеет. А вдруг сама Ольга взбрыкнет? Когда Андрей Артемьевич с дрожью в голосе сообщил ей опекунское решение – выйти замуж за Кислицына, она смиренно ответила: «Хорошо», – и кротко улыбнулась. Эта самая кротость и волновала Ирину Лукиничну. Современные девицы все с гонором и норовом. Скажут «да», а сделают по-своему. Не то что в наше время! Кто Софушку спрашивал, когда Андрей Артемьевич сватался? Кто интересовался чувствами самой Ирины, когда отказали письмоводителю Максимову? Отрезал папенька: «Не пара», – вот и весь разговор. А то, что пары так и не нашлось и влюбленный Максимов с горя спился, никого не взволновало!
Ирина Лукинична горестно вздохнула.
– Оленька! Вот вы где! – в гостиную вошел Андрей Артемьевич. – Мой Наполеон вашего Веллингтона уже в хвост и в гриву чешет. Не порядок! Пора бы пруссаков справа запускать[12].
– Как-нибудь в другой раз, Андрей Артемьевич! Ужинать пора, – напомнила Ирина Лукинична и позвонила в колокольчик.
– А разве мы еще не ужинали? – удивился старик.
– Не успели! – с милой улыбкой напомнила ему Змеева. – Из-за раненого!
– Да! Кстати! – оживился Андрей Артемьевич. – Как самочувствие барона?
Ответил ему Тоннер. После разговора с Налединской доктор отправился навестить Баумгартена, но в кабинете Владимира никого не нашел и в поисках добрел до гостиной:
– Надеюсь, нормально! Во всяком случае, барон уже на ногах. Извините, не успел представиться, – обратился доктор к старшему Лаевскому. – Доктор Тоннер, Илья Андреевич! Именно я удалял пулю барону.
– А! Вот теперь я вас узнал! – обрадовался Андрей Артемьевич. – А рана не опасная? Кость не задета?
– Нет! Прогноз благоприятный.
– Кстати, тетушка, – будто между прочим вставила Налединская, – вы слышали? Тильмах-то, оказывается, умер!
– Наверное, порошок выпил, которым меня травил, – злорадно прошипела Софья Лукинична.
– Какое несчастье! Какой был доктор славный! – всплеснула руками Ирина Лукинична. – Кто же теперь будет Софушку лечить?
– Княгиня Юлия очень советовала господина Тоннера, – снова, как бы невзначай, сказала Полина. – Очень знающий доктор! Да мы и сами это видели!
Ирина Лукинична замялась. Привыкла, что доктора всегда старички, но Софья Лукинична уже все решила:
– Доктор! Были ли вам сегодня предзнаменования?
– Простите, сударыня, что?
– Случались ли сегодня необъяснимые события?
– Пожалуй, да! – согласился Тоннер. Обстоятельства ранения Баумгартена представлялись весьма загадочными.
– Бесились ли недруги ваши?
– Тоже да! – улыбнулся Тоннер, вспомнив Бориса Львовича. Боже, ему же Хромов поручил провести занятие! Можно представить, какой чуши он наговорил студентам!
– Не приходили ли в дом ваш в поисках убежища люди и животные?
– Вы снова угадали, сударыня! – опять улыбнулся Тоннер. Данила наконец
Исход битвы при Ватерлоо 18 июня 1815 года решило неожиданное для французов появление на их правом крыле прусских войск под командованием Блюхера.
