губы и запустил камеру.
– Три… два… один… контакт!..
– И пусть взревет ракета! – вскричал Морис, и его голос потонул в оглушительном грохоте.
Из сопла взревевшей ракеты вырвалась мощная струя черного дыма. Она ударила в земляной вал, насыпанный в футах двадцати от платформы, и затопила все вокруг удушливыми газами. Росс недовольно покачал головой и коснулся ручки управления на пульте. Клубы дыма рассеялись; через перископ Росс рассматривал бьющие из двигателей реактивные струи. Из дюз вырвалось чистое, почти прозрачное пламя, на фоне которого лишь изредка вспыхивали искры. Сквозь огонь Росс мог видеть деревья и камни, находящиеся по ту сторону. Их контуры слегка колебались в потоке раскаленного воздуха, но само пламя было чистым, бездымным.
– Что на динамометре? – бросил он Морису, не отрывая взгляда от перископа.
Морис смотрел на динамометр, прикрепленный прямо к стенду, через отдельный перископ с приспособленным к нему театральным биноклем.
– Ничего не видно! – крикнул он. – Ага, вижу… подожди секунду… Пятьдесят два – нет, сто пятьдесят два, сто пятьдесят два, пятьдесят три, четыре… Росс! Получилось! Ты гений! Это же вдвое больше самого лучшего старого результата!
Арт оторвал взгляд от аппарата. Это была обычная восьмимиллиметровая кинокамера, которую он купил в магазине и переделал так, чтобы в кассету влезало больше пленки, и теперь можно было не отвлекаться на перезарядку. Аппарат работал, но механизм оказался капризным и требовал ежесекундного внимания.
– Сколько времени до конца эксперимента? – спросил он.
– Семнадцать секунд! – крикнул в ответ Росс. – Внимание, сейчас я дам полную мощность! – И повернул вправо рычаг на пульте, открывая клапаны до отказа.
И ракета отозвалась. Низкий глубокий рев двигателей перешел в надсадный свист такого высокого тона, что его почти не было слышно. В этом звуке явственно ощущалась угроза. Росс заметил, что Моррис, оставив перископ, с биноклем в руке влез на ящик.
– Морри, пригнись!
Из-за рева двигателей Морис не услышал его крика и полез наверх, намереваясь получше рассмотреть ракету. Росс бросил пульт управления, одним прыжком оказался около Мориса и потащил его вниз, под защиту стены. Они вместе упали на землю и продолжали бороться лежа. Разумеется, драться они не стали: Росс был рассержен, но не настолько, чтобы ударить товарища, а Морри лишь слегка удивился.
– Ты чего это? – возмутился он, переводя дыхание.
– Ты сумасшедший идиот! – крикнул Росс прямо ему в ухо. – Головы хочешь лишиться?
– Но все шло нормально…
Но Росс уже поднялся на ноги и отошел к пульту; Морри продолжал что-то говорить, но его оправдания заглушил рев ракеты.
– Что там у вас? – крикнул Арт.
Он так и не бросил свою любимую камеру, но не из чувства долга, а потому, что не мог решить, на чьей стороне вступить в битву. Росс услышал его голос и повернулся, чтобы ответить.
– Этот
