все решил оставить Альбине? Он ведь с ней, насколько я понимаю, практически не общался.
– Да, отношения у них не заладились. Но Альбина – девочка умная и смышленая, многого сама добилась, без помощи отца. Да и самая разумная она из всех троих. Вот Поликарпыч и рассудил, что она наследством правильно воспользоваться сможет.
Мне это показалось несправедливым, но я промолчала. Деньги не мои, поэтому свое мнение я решила держать при себе.
– Сегодня к вечеру приедет твой помощник, – сообщил дед. – Я тебе информацию попозже в сообщении пришлю.
– А он согласится?
– Согласится, куда ему деваться?
Я нервно хихикнула. Похоже, бедному парню просто не оставят выбора.
– Ладно, жду.
– А, и это… Ты уж остальным-то не говори, что это от меня паренек. Представь его как своего молодого человека, – торопливо сказал дед.
– Хорошо, – покладисто согласилась я.
– Но спали чтоб в разных комнатах, – пригрозил дед. – Нечего мне тут… Ну ты поняла.
– Я так замуж никогда не выйду, – ласково сообщила я.
Дед оскорбился:
– Что за шутки? Выйдешь, и еще как выйдешь. Хватит мне тут чепуху городить. В общем, жди помощника.
Я гаркнула:
– Есть!
Только спустившись вниз, я сообразила, что так и не узнала у деда имени моего «жениха». Подниматься наверх мне было лень, и я здраво рассудила, что до вечера времени еще полно, и позвонить деду я всегда успею. К тому же он обещал выслать более подробную информацию о женихе в сообщении, а слов на ветер дед никогда не бросал, и обещанное исполнял в точности.
Так что я без угрызений совести присоединилась к чете Семеницких, мирно завтракающих за столом. Радочка, несмотря на ранний подъем, сияла и лучилась, а вот Иван Поликарпович был не в духе. Катя, к моему удивлению, тоже вставшая рано, вяло ковыряла вилкой подгоревшую яичницу.
– Лизочка, доброе утро, – пропела Рада. – Садись скорее завтракать. Раз уж с Раисой Степановной приключилась такая неприятная история, я взяла на себя хлопоты по дому и приготовила для всех полезный и сытный завтрак.
Я внимательно осмотрела стол. Так, горелая яичница, неаппетитная каша с комками и апельсиновый сок.
– Что будешь? – радостно спросила молодая супруга Ивана Поликарповича.
Катька скорчила гримасу, и, улучив момент, когда Радочка отвернулась, шепнула мне:
– Даже ты готовишь не так отвратительно.
– Спасибо, – язвительно ответила я, и громче сказала: – Мне бы просто кофе. Я по утрам не ем.
– Это очень вредно для фигуры, – не преминула заметить тощая как доска Радочка, но кофе мне все же любезно приготовили.
Наслаждаясь напитком, в который Радочка, недолго думая, бухнула три чайные ложки растворимого кофе, и щедро залила все это кипятком, я спросила:
– А где Кристина?
– Еще спит, – ответил мне
