юродствуй, подонок!
– Что же мне, реветь теперь? Слезы лить в три ручья? – без всякой натяжки засмеялся он. – Ты мне хоть перед смертью поставь конкретную задачу, без капризов. Встать на колени, а дальше? Сразу выстрел в голову? Это же грубо!
– Ноги будешь мне целовать!
– Ну, это дело хорошее! – обрадовался Георгий. – Ты же помнишь, я даже люблю это дело. И тебе нравится, правда? У тебя между пальчиками самые сокровенные эрогенные зоны…
– Прекрати болтать, – тихо проговорила она и потянула спусковой крючок. – Знаю-знаю, почему разговорился! Все твои штучки знаю. Это называется растащить ситуацию, так? Не выйдет. Сегодня у тебя не выйдет, Жора!
Она не все пропускала мимо ушей, когда Поспелов рассказывал ей кое-что о службе. Хотя всегда казалась ветреной, невнимательной, отвлеченной, слушая его после долгих командировок на этой самой кровати…
– А я и растаскивать ее не хочу! – Георгий сделал движение, чтобы опуститься на колени. И тотчас же резко ушел под ее руку с пистолетом.
Над головой хлопнул выстрел. Второго она сделать не успела и в мгновение ока очутилась на постели, уже без оружия, придавленная и распятая.
– Придется еще раз изнасиловать тебя, мисс, – сказал он. – Умирать, так знать, за что.
– Отпусти, подлец! Мне же больно! – выдохнула она.
– Представь себе: сейчас бы перед тобой лежал труп. А лежит живой и здоровый муж, хоть и бывший. К тому же на тебе. Что приятнее, мисс?
Она обмякла, перестала сопротивляться.
– Только не насилуй больше меня… пожалуйста.
– Да не буду. – Он лег рядом, продолжая удерживать ее руки. – Хотя ты заслужила насилие. Или нет?.. Ладно, все равно не стану. Полежу рядом. Если усну, а тебе еще раз захочется… Стреляй чуть выше уха, вот сюда, – Георгий дотронулся пальцем до ее головы.
– Неужели тебе не страшно умирать? – через минуту спросила Нина.
– Страшно… Потому и прошу, чтоб наверняка.
– Всю жизнь не понимала, когда ты говоришь серьезно, а когда играешь. Как ты можешь в такие минуты?..
– Ты знаешь, что такое Бермудский треугольник?
– Слышала, а что?
– О «черных дырах» тоже слышала?
– К чему ты спрашиваешь?
Георгий отпустил ее руки, натянул одеяло до подбородка: она смущала и волновала его в любой ситуации…
– Это к слову о наших отношениях. Я и в самом деле не приду больше. И не сердись. Ты все время обезоруживаешь меня, делаешь слабым, бессильным. Ты как эта «черная дыра», как антипространство, втягиваешь человека, а зачем, и сама не знаешь. Правда же?.. Не хочу больше. Зачем я сегодня пришел?
– Попрощаться.
– Тогда мне нужно встать и уйти. Я ведь уже попрощался.
– Пойдешь утром, когда откроют метро, – холодновато сказала она. – Не бойся, в сонного стрелять не стану.
– И на
