за другим отходят от саней и что-то рассовывают по карманам шинелей.
– А вы, вам не нужны патроны? – спросила Элеонора. – Вам не понадобится?
«И правда?» – подумал Сорокин и пощупал пустую кобуру на боку.
– Мне придётся раздобыть оружие там, – в растерянности ответил он и куда-то махнул рукой. – У меня чехи отняли.
– Это не страшно, – ответила Элеонора и полезла под шубу. – Вот, возьмите!
Он не разглядел, только почувствовал, что она ищет его руку, потянулся, и она вложила ему в пальцы что-то тяжёлое.
– Я не хотела, чтобы меня застали врасплох эти партизаны, это же не настоящая армия, а бандиты, и командиры у них бандиты, вряд ли они имеют понятие о чести и о том, как надо обращаться с женщинами, и ещё возьмите вот это, сейчас вам это будет кстати…
Сорокин переложил револьвер в другую руку, и она вложила ему в раскрытую ладонь ещё один тяжелый предмет. Михаил Капитонович почувствовал, что предмет имеет округлую форму и тёплый.
– Это виски, настоящее виски. Я вожу с собой эту флягу на случай, если понадобится обработать кому-нибудь рану. Но вы можете немного выпить, и я с вами, только чтобы наши соседи не видели…
Сорокин был так удивлён, что сидел и ничего не мог сказать.
– Я слишком долго путешествую вот так, без комфорта, и должна быть ко всему готова. А ещё я хочу попасть к себе на родину и описать всё, что я тут видела. Это моя задача, и я хочу, чтобы вы мне в этом помогли, дорогой мой поручик Мишя.
Они долго ехали и молчали уже в полной темноте, и вдруг Элеонора спросила:
– Если ваша мама потомок татар… вы похожи не на неё?
– Вы имеете в виду, что я блондин?
– Да!
– Я похож на папу, хотя мама не такая брюнетка, как вы, у нас в неё мой младший брат…
– А где они сейчас?
– Не знаю, меня отправили из Омска на несколько дней раньше, они тоже уже собирались, но смогли ли уехать?
– То есть вы о них ничего не знаете?
– Ничего.
– Надо надеяться. Надо надеяться на лучшее…
Через час обоз встал. Возница соскочил, взял лошадь под уздцы и отвёл сани ближе к обочине.
– Им всё одно, – пробурчал он, – што ночь, што день, а скочуть туды-сюды… так от греха! И вона – полянка, тама костерок и разложим, а?
Сорокин вглядывался в обочину дороги и край тайги, но не увидел никакой полянки, только под чёрной стеной зарослей белел тракт. Он хотел было позвать фельдфебеля, но тот уже стоял рядом.
– Што, уважаемый! – Огурцов обратился к вознице. – Есть котелок, али ищо кака посудина, подставляй, это тебе крупа для барышни да консерва, разумеешь?
– А давай! – услышал Сорокин голос возницы.
«Как они в такой кромешной тьме что-то видят?» – подумал он и моментально ослеп от вспыхнувшего света зажигалки в руках
