создавать там империю.
В шкафу оказалось разнообразное тряпье, уж не знаю, где они такое достали. Я натянул на себя бесформенные брюки, к которым идеально подходил термин «портки» и странного покроя измятую рубашку. Она была, похоже, льняной, а пуговицы на ней были аккуратно оторваны. Нижнего белья мне не полагалось. Когда я второй раз вошел в так и не закрывшуюся металлическую дверь лаборатории, то думал, что все упадут со смеху. Но никто, не исключая толстяка, даже не улыбнулся. Наоборот, у всех были похоронные лица. Ко мне подошел Эйтан с таким же выражением на лице.
– Ave Caesar! Morituri te salutant1 – сказал я ему, подмигнув чтобы разрядить обстановку.
– Послушай, Арье – похоронное выражение на его лице сменилось озабоченностью – Нам удалось добиться хорошей точности, но она не идеальна. Ты можешь попасть не совсем в то время и не совсем в то место. Может быть это будет совсем не то место и совсем не то время. А может быть тебе придется немного попутешествовать.
– Какой там, у нее, сейчас год? – спохватился я.
– Примерно 990-й – неуверенно предположил он – Но это если по аналогии с нашим миром. Время там может идти и быстрее и медленнее, чем у нас.
– Ладно – нетерпеливо перебил его я – Начинайте!
Толстяк Рои положил мне на плечо огромную лапу и тихо сказал:
– Я бы и сам… Но я не сумею. А ты… Я буду держать канал.
Смутно, очень смутно до меня доходили его слова, но не их смысл. Почему он не сумеет? Наверное это хорошо, а то послали бы его, а не меня.
– Мы будем держать канал открытым еще долго – пояснил Эйтан – Но чтобы вернуться, тебе понадобится источник Л-энергии на той стороне.
Он помолчал, вероятно ожидая вопроса, но я не собирался ничего спрашивать.
– Отправляйте! – закричал я.
Эйтан в очередной раз обреченно махнул рукой. Меня отвели в дальний конец зала и запихнули в какой-то шкаф со стеклянной дверцей. Стоять в нем было неудобно и мне очень хотелось почесать шею, но руки оказались плотно прижаты к бокам. Тем временем в лаборатории началась какая-то суета, но подробностей мне не было видно. За дверцей шумели и, похоже, ругались, но за обрезиненным стеклом слышно было плохо. Пробегали какие-то люди в синих халатах, волокли какие-то кабели и приборы. Все это вызывало в памяти школьный термин «броуновское движение», но мне никак не удавалось вспомнить, что это такое. В моем шкафу ничего не происходило. Наконец, в поле моего зрения попали Эйтан и Рои, размахивающие руками. Судя по пантомиме, Эйтан что-то требовательно спрашивал, а Рои лишь разводил руками и пожимал плечами. При его комплекции это выглядело донельзя комично и я даже расхохотался, хотя подозреваю что это был нервный смех. Эйтан взглянул в мою сторону, куда-то исчез на секунду, и вдруг я услышал его голос:
– А ты что смешного нашел?
Оказывается, в моем шкафу была переговорная система. Я даже услышал, как Рои шепчет Эйтану что-то неразборчивое. Вроде бы там промелькнуло
Славься, Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя (лат)
