желания.
– Передаю… их… не свое… – Виталий задохнулся от унижения.
– Поверьте, дорогой мой, это уже немало в нашей профессии! Уметь передавать, писать на заказ, делать блестящие копии. Возможно, вы найдете себя в чем-то другом. Будете рисовать бегемотов и крокодилов для детских книжек. Станете иллюстратором. Или реставратором и поможете сохранять великие картины. Или, возможно, преподавателем, который объяснит ученику, как правильно накладывать штриховку и почему непременно нужно научиться писать кувшин и лежащее рядом яблоко. Поверьте, я устал отвечать на этот вопрос. Все родители спрашивают, почему их чада должны рисовать эти кувшины, бидоны, вазы и стаканы. Возможно, вы станете тем педагогом, который наконец сможет объяснить это родителям. Да, конечно, вы можете преподавать в нашем же институте! Подумайте! Сделайте выбор.
Виталий тогда кивнул и поехал не домой, а к бабушке.
– Ой, а я пирог с маком испекла, – обрадовалась та. Она никогда не удивлялась его внезапным визитам и всегда говорила, что именно сегодня случайно испекла пирог, его любимый, или пожарила его любимые пирожки с яблоками.
Виталик, едва сдерживая слезы обиды, признался бабушке, что никогда не будет признан гением. Что в нем нет даже слабой искры таланта. Он ремесленник. Способен только бегемотов рисовать и объяснять сумасшедшим родителям требования по рисунку, где без кувшина никак. И завкафедрой, сам бездарность, его поддерживает. Лучше смерть, чем такая протекция.
– Что обо мне будут говорить? Это позор… – Виталик уставился на кусок пирога, который ему положила бабушка.
– Ничего не будут. А поговорят и забудут. У людей короткая память. Хотя иногда разговоры за спиной лучше, чем молчание. Если говорят, значит, ты интересен. Про твоего завкафедрой тоже небось за спиной судачат, – пожала плечами бабушка.
– Еще как. Но его боятся. У него связи, – выдохнул Виталий.
– Вот тебе и ответ. Пусть говорят, а ты иди своей дорогой.
– Нет у меня дороги, бабуль, понимаешь? Нет. Я не знаю, чего хочу. Все знают, давно определились, один я как дебил какой-то, – признался Виталий.
– Ты так еще молод. Вы все еще дети. А дети бывают разными. Одни точно знают, что хотят машинку или конструктор. Другие соглашаются играть в то, что им предлагают. Третьи вообще не хотят играть, а желают рисовать. Гениев действительно мало. Но еще меньше тех, кто твердо знает, что хочет получить от жизни. Чем заниматься. Ты имеешь право передумать, заняться чем-то еще. Твое рисование ведь не приговор. К мольберту тебя никто канатами не привязывал. Хочешь, задвинь его за шкаф или выброси на помойку и найди себе дело по душе.
Бабушка подарила Виталику на день рождения крупную сумму денег.
– Бабуль, откуда? – удивился он.
– Ну какая тебе разница? Кольцо продала. В гроб его с собой, что ли, брать? И твоей матери об этом подарке знать необязательно.
