есть неотделимая часть царства животных. На том и будем стоять!
Материалисты и эмпирики разделили единый вначале фронт скептиков, то есть тех, кто отказался искать единую истину, единую природу человека, и кто не верил в возможность устранения зла. Увы, однако, партия Ленина даже с эмпириками, к которыми присоединились Гоббс, Юм, Мах, Поппер и Огюст Конт не оказалась на этот раз в большинстве. Как обидно было Ленину прослыть в Храме Духа меньшевиками!
Большевиками скептиков стала партия субъективистов, возглавленная признанным лидером школы немецкой философии, Иммануилом Кантом. Субъективисты признавали духовную энергию, но наотрез отказывались признавать, что эта энергия имеет какие-то закономерности, потому что, считали они, дух человеческий абсолютно свободен. И по этой причине они также отказывались верить, что возможно изжить зло из жизни человеческой: зло есть свобода выбора, говорили они, без зла человек лишается своей свободы, и дух прекращает свое существование. Под предводительство партии Канта в едином фронте скептиков, отрицавших истину и победу добра, встали все известные субъективисты: Гегель, Фихте, Булгаков, Солженицын, А. Тойнби, Шпенглер, Ницше, Сартр, Бовуар, Гуссерль, Хайдеггер, А. Бергсон, М. Фуко, Томас Кун, Лев Шестов, Макс Вебер, Клод Леви-Стросс, Э. Дюркгейм и др
Весь фронт скептиков, и материалисты и субъективисты отказывались ожидать кардинальных перемен в обществе, отказывались верить в устранение зла, утверждали что все порядки установлены на веки вечные, что дух либо абсолютно свободен, либо вообще не существует, что зло либо животная природа человека, либо свободный выбор. Они отказывались посему и признавать какое то естественное право, основанное на законах духовной энергии, и признавали только юридическое право. А мистики, которых было много среди большевиков Канта, наотрез отказались признавать Христа равным себе духом человеческим, и неизменно падали на колени и целовали полы его платья. Как не сопротивлялся Иисус, как не смеялся и не плакал, невозможно было их отговорить от этой привычки.
Зато партия рационалистов решила перейти к решительным действиям. Не сидеть сложа руки, не оставлять судьбу открытия на произвол судьбы, а сделать все что было в ее силах, чтобы помочь утверждению новой научной парадигмы. Рационалисты и скептики разделились примерно на равные группы, но рационалисты не сомневались, что теперь, после открытия ПЭ, они легко сумеют переубедить большую часть скептиков, и субъективистов, и материалистов, и что это только вопрос времени.
Не о собратьях по Храму Духа переживали они. Надо было идти в мир и действовать среди живых людей.
Очевидно было, что против новой научной парадигмы единым фронтом выступил извечный враг разума и совести, поле эгозащиты, которое ни за что не хотело уступать власть духовной энергии человека. Испокон веку
