отвечает он, с жужжанием разворачиваясь на месте. – Однако вы меня удивили. В одной фразе вы выложили кучу информации, которую непонятно откуда могли взять. Во-первых, как вы догадались, что я 239? Во-вторых, откуда вы знаете, что сейчас утро и прошло две недели, как вы здесь лежите?
– Последнее понять легко, – говорю я, пытаясь приподняться. Сильно кружится голова. – В углу висит календарь, на котором отображается четырнадцатое пясца. А последнее, что я помню – как отключился на Рослине в двадцать восьмое четырсеца. О том, что сейчас утро, я догадался по направлению и оттенку солнечных лучей, которые падают сзади. А то, что вы именно доктор 239, читается в точности ваших движений. Когда вашим телом управляют другие личности, оно двигается иначе. Бирн подёргивает рукой, доктор Лавустри пытается свалиться на бок, и только вы…
– Я уже абсолютно освоилась с управлением этой железякой, – говорит вдруг робот женским голосом. – Это обидно, что вы до сих пор мне это припоминаете. Если вы будете продолжать в том же духе, я посчитаю вас сексистом.
– Простите, Люсиль, – говорю я. – Не хотел вас огорчить. Более того, я вам очень благодарен за ваши советы по концентрации. Они мне сильно помогли на Рослине, да и сейчас я только благодаря им чувствую себя относительно приемлемо. Кстати, когда меня отсюда выпустят?
– Если вы спрашиваете моего мнения, – вдруг голос робота меняется на низкий, вибрирующий, – то я бы на вашем месте не торопился. Во-первых, ваше колено только начало заживать. Мы провели операцию буквально позавчера, заменив сустав на искусственный. Для предотвращения процессов отторжения нам пришлось также удалить существенную часть мягких тканей, и теперь там выращиваются новые, биосинтетические. В ближайший месяц вряд ли вы сможете ходить.
– Месяц! – восклицаю я, и от потраченного на возглас усилия в глазах моих темнеет, а окружающий мир снова распадается на молекулы. – Эрдэпфель, да вы с ума сошли! Я же здесь со скуки помру…
– Я согласен с доктором Эрдэпфелем, – спокойно добавляет 239, и я понимаю, что меня уже совершенно не смущает, что вся эта толпа делит одно тело, я стал их легко различать. – Дело в том, что, кроме колена, в вашем организме ещё много других проблем. После повреждения инъектора вы некоторое время были беззащитны перед вирусом, и он успел заметно модифицировать ваше тело. Мы наблюдаем чужеродные структуры практически везде. Вот взгляните.
Робот протягивает руку, и из его ладони в потолок бьёт луч проектора, так что я вижу на белой поверхности достаточно чёткое изображение самого себя в разрезе.
– Это визуализация результатов вашего последнего сканирования, – поясняет 239. – Чёрным цветом показаны фрагменты, сильнее всего видоизменённые вирусом.
По всему изображению проходят тёмные линии, неровные, где толще, где тоньше, которые складываются в нечто похожее то ли на сеть сосудов, то ли на скелет. Как раз там, где эта структура утолщается и подходит близко
