Стоп /005», а дальше родным трансфер-барком до своего пансионата «Островок на горизонте».
С коротким комментарием он отдал материалы Лукаша Сомову, ожидая русского посыла, но Серж принял цилиндрический биостэк (для хранения конфиденциальных данных Раховски использовал сложный метод хранения информации на основе дезоксирибонуклеиìновой кислоты), сказал: «Нужен инет серии АР 07/500» и наглухо закрылся в лабораторных помещениях.
В очередное утро Фаррет постучал в дверь друга, на которой простым карандашом было написано «Институт памяти». На этот раз дверь оказалась не запертой.
В полутёмной комнате Серж стоял у глаувизора, сцепив пальцы рук на затылке. Разговор как будто не прерывался.
– Всё рассказанное тобой тревожно, закономерно и… небезнадёжно. Тревожит упрямое безрассудство получить результат любой ценой. Закономерно возрастающее сопротивление Горизонта, а надежду даёт случай со сварщиком. Интересно. Очень.
Ты правильно сделал, Джонни, что принёс эти документы. Я догадывался, что Раховски захочет модифицировать опыт Люберца, но подробностей хода его мыслей не знал.
– Это он назвал задумкой. Проясни и, будь добр, попроще, а то Лукаш только туману напустил.
– В двух словах это звучит так: изначально хотели зажечь соломинку в стоге сена, а сейчас решили её заливать бензином.
Фаррет подошёл ближе к глаувизору, на котором светилась ветвистая схема. Серж ткнул в изображение карандашом.
– Вот видишь на алгоритме хода эксперимента блок под названием «Контроль выхода энергетического пучка»? Самое слабое место. Лоренцо, покажи… А-а, вы незнакомы… Джон, это Лоренцо, – Сомов даже не повернул головы ни в сторону Джона, ни в сторону… инета АР 07/500. – Лоренцо, поприветствуй мистера Фаррета.
Инет несколько развязано по-армейски отдал честь. Джонни фыркнул.
Появилось изображение гигантского прямоугольника с нагромождением элементов разной формы и объёма.
– Платформа «К». Надо признать, как инженер, Раховски создал прекрасную конструкцию: логичную, сбалансированную, надёжную. Но её функционал основан на очень хлипком теоретическом базисе. Выкладки профессора сырые, требуют проверки и проверки; в них нет безусловной доказанности как в работе Людвига Люберца. Преждевременность, спешка… Это не безопасно, Джонни.
– А почему бы тебе напрямую не обратиться к Раховски? Ваш тандем мог бы стать эффективным. Время ещё есть.
– От профессора сейчас мало что зависит. Он потерял лидерство и плывёт по течению. Решение приняли другие.
– Тогда тем более тебе надо быть на «Аспекте».
– Если бы человек мог точно знать, когда и где ему следует быть. – При этих словах Сомов плюхнулся в кресло на колёсиках и, сильно оттолкнувшись, подкатил к недоеденному бутерброду и чашке с кофе. – Вот тебе, я думаю, лучше принять предложение профессора и находиться
