когда в России уничтожались большинство церквей, но почему-то не разобрали до конца, оставив в покое часть стен вековой кладки. Об этой оскверненной часовне в городе ходили страшные легенды, которые, впрочем, никто не воспринимал всерьез.
Кладбище, укрытое утренним туманом, словно саваном, выглядело еще более мрачным, чем всегда. Захламленное и запущенное, оно щетинилось на входящих частоколом покосившихся крестов и пиками островерхих советских однотипных памятников. Одна единственная дорога разделяла его на две части, в каждой из которых могилы грудились в невообразимом беспорядке. Проход между захоронениями было иногда настолько трудной найти, что казалось, будто на кладбище их не существует вовсе. Все вокруг перемешалось в хаосе: и почерневшие кресты на заброшенных могилках без оградки, и редкие мраморные обелиски, окруженные металлическими заборами разной высоты.
Разобраться самостоятельно в этом мертвом лабиринте, чтобы найти предназначенный для нового захоронения участок земли, было просто невозможно. Игорь остановил «Ниву» у дома кладбищенского сторожа, предварительно посигналив. Звук автомобильного клаксона сорвал с веток деревьев огромную стаю ворон, и она, с пронзительным карканьем, заполнила небо.
Кладбищенский сторож, огромный рыжий детина, вышел из дома через минуту, глядя на приезжих щелками заплывших с перепою глаз. Он был одет лишь в мешковатую майку и «хэ-бэшные» брюки, отвисшие на коленях пузырями, но утренняя прохлада, казалось, обходила его стороной. Сторож зычно зевнул, и с хрустом почесал себе подмышку.
– Раненько вы! – густым басом проговорил он. – Машину-то здеся оставляйте. Щас поведу вам место показывать.
Сторож скрылся в доме, а мужики гурьбой вышли из машины. Игорь выбрался последним, прихватив с собой сумку с литром водки и закуской. Услышав заветный звон бутылок, мужики заметно повеселели и затоптались на месте, предвкушая долгожданную выпивку и сразу загоревшись желанием начать работать. Спустя минуту на улицу вновь вышел кладбищенский сторож. Он лишь накинул на себя заштопанную в локтях «олимпийку», даже не застегнув ее, и уверенно пошел вглубь кладбища, сквозь лабиринт могил и кустов. Мужики шли за ним гуськом, изредка шепотом матерясь, когда цеплялись за что-нибудь локтями или одеждой.
– Ну, вот, тута и ройте, – сторож остановился под раскидистым вязом. – А гроб удобнее будет заносить вон оттуда. Пойдем, начальник, покажу!
Игорь пошел вслед за ним, оставив мужикам сумки. Здесь, в глубине кладбища, могилы располагались более ровными рядами, и гроб, действительно, можно было пронести без особых помех. Игорь машинально запомнил маршрут, совсем не думая о нем. Его мысли витали далеко, и их наполняла лишь глупая и ненужная смерть Сергея.
– Ну, вота! – пробасил сторож, выбравшись на дорогу. – Если че, я тама!
Он махнул рукой в сторону своего дома и выжидающе замер.
– Тебе, может, водки налить? – запоздало вспомнил инструкции Николая Игорь.
– Ну,
