личные скорби, чтобы обращать внимание на шпильки в дурном вкусе. А Глисон просто проигнорировал сказанное.
– Джеймс, мы тут бьемся, соображаем, как нам выкарабкаться. Вас я пригласил в слабой надежде, что вы еще не уехали. Выскажитесь.
– Притормозил, просто чтобы поглядеть, нет ли для меня личной почты, – проворчал Стивенс. – А то уже болтался бы в Майами на пляже, превращал бы солнышко в витамин D.
– Знаю, – ответил Глисон. – Отпуск вы заработали честно. Но увы, Джимми. Ситуация не улучшается, а делается только хуже. Идеи есть?
– А что говорит доктор Рэмбо?
Рэмбо моментом вскинулся.
– Рецепторы де-Кальба абсолютно надежны, – заявил он.
– Однако летят один за другим.
– Они тут ни при чем. Значит, вы с ними обращаетесь не так, как положено.
И Рэмбо опять погрузился в свои внутренние переживания.
Стивенс повернулся к Глисону и развел руками:
– Насколько я в курсе, доктор Рэмбо прав. Возможно, и впрямь сплоховал мой отдел, но я не в состоянии обнаружить причину. Готов подать заявление об отставке.
– Не нужна мне ваша отставка, – милостиво сказал Глисон. – Мне нужен выход из положения. На нас лежит ответственность перед обществом.
– И перед акционерами, – вставил Харкнесс.
– Будем чисты перед обществом – акционеры нас не потревожат, – мудро рассудил Глисон. – Так что скажете, Джимми? Есть предложения?
Стивенс закусил губу.
– Есть, единственное, – объявил он, – и оно мне не нравится. После этого мне одна дорога – в распространители дамских журналов.
– Даже так? И что за предложение?
– Мы должны посоветоваться с Уолдо.
И куда только девалась апатия доктора Рэмбо!
– Что? К этому шарлатану? Это же научный вопрос! На-уч-ный!
Заныл и Харкнесс:
– До-о-октор Стивенс! И впрямь, знаете ли…
Глисон жестом потребовал тишины.
– Предложение доктора Стивенса логично. Но боюсь, Джимми, что вы с ним несколько подзапоздали. Я говорил с Уолдо на прошлой неделе.
Насколько удивился Харкнесс, настолько набычился Стивенс.
– И даже не дали мне знать?
– Прости, Джимми. Я просто разведал обстановку. Но без толку. Условия, которые он выставляет, для нас равнозначны конфискации.
– Все еще дуется на нас из-за патентов Хатауэя?
– Все еще злобу тешит.
– Вам следовало поручить это мне, – вставил Харкнесс. – Он не имеет права так с нами поступать. Речь идет об интересах общества. Если понадобится, заплатим аванс, а вопрос о гонораре передадим в третейский суд. Пусть вынесет беспристрастное решение. Детали я улажу.
– Не дай бог, – сухо сказал Глисон. – По-вашему, судебным решением можно заставить курицу снести яйцо?
Харкнесс
