style="font-size:15px;"> – Наша вода с нами!
– Спасибо,– говорит Взмокин-Делай – но ты слегка перестарался.
В перерыв все идут домой – согласовывать план сегодняшних действий. Потом начинается обед, но в головах у всех столько дел и мыслей, что никто толком не разбирает, что конкретно они едят. Маленькие путаются и жуют простую солому, хотя она лишь немного хуже ветковой каши. (Уже полгода приходится варить кашу из веток, так как плоды с тех веток пропали зимой от неведомой болезни. Напасть, да и только).
Ведя ест лук – грызет луковицу и плачет, грызет и плачет, луковичной ботвой вытирает слезы, ею же сморкается и снова грызет:
– До чего лук… хороший. Растет, по крайней мере.
– Луковые поля делают нас несгибаемыми! – гордо соглашается Трнемов и тоже плачет.
Потом начинается прежняя работа – вернее, беготня.
Взмокиным постоянно надо бегать, прыгать, изворачиваться; им постоянно надо с кем-то сражаться, хотя явно войну им никто не объявляет. Поэтому среди них совсем нет толстых, и не очень много фантазеров, ведь для настоящих фантазий нужно время, а его-то как раз и нет. Но Ведя может. Он умеет сочинять прямо на ходу, посреди работы:
Злость полезна лицам смелым,
Злость велит заняться делом
Своевременным, серьезным,
Умным или грандиозным.
Злость упруга и туга.
Злость велит лупить врага.
Хоть дракон он, хоть щенок –
Отступать запрещено.
Но подлый враг затаился настолько хитро и незаметно, что его не могут отыскать самые глазастые Взмокины. Не то бы он узнал величину их трудового гнева:
– Чтоб его наизнанку вывернуло! Чтоб у него под хвостом протухло! Вертишься-вертишься, и хоть бы одним глазом взглянуть на результат! Все куда-то проваливается.
Неприятностей было много, однако понять их причины было крайне сложно. Трнемов, занимаясь математикой, выработал в себе логико-аналитический подход мышления – от абстрактных рассуждений к конкретным вещам. В частности, он не верил, что причина их жизненных неудач кроется лишь в неудачах от природы. Природа природой, но должны же быть законы, по которым она так действует. Или же есть силы, заставляющие ее так действовать.
– Вероятно, у природного вреда есть явные причины – сказал Трнемов Веде, – нам нужно не шутя заняться их поиском. Для большей эффективности разделимся: я пойду обойду соседей – может, они знают секрет своего жалкого счастья – а ты пока собирай желтых гусениц. Кидай их, прилипал, в короб.
Короб у них был красивый, солидный – как амбар. Пока Ведя занимался с гусеницами, Трнемов обежал все соседние области в поисках ответа на вопрос: откуда взялась взмокинская беда? Однако это оказалось не очень-то приятным занятием.
Над Взмокиными насмехались все – и Свистуны-Балагуры, и кривокрылые Шумелиды, и Праввы, и Леввы, и даже Неделеры, известные своей пронзительной невозмутимостью.
Неделеры
