Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
глаз просто вылетали брызгами, хотя я ни разу после того не заплакал. Я ревел, как ребенок, взахлеб, рассказывая, что и как со мной произошло, и как я хотел забыть этот ужас. Не помню сейчас, сколько времени потратил на меня батюшка, но точно не полчаса и даже не час, он мне говорил, потом читал вместе со мной молитвы. И со мной происходило что-то, что я до сих пор объяснить не могу, похоже на изгнание демона, только без криков и переломов тела. Когда я вышел из храма, у меня было такое чувство, что я заново родился, и с тех пор реально жизнь наладилась. Начал снова торговать, работал, как проклятый, и снова забыл, что нужно ходить в храм, каяться, исповедоваться. Мне казалось, да я так устал, завтра схожу, послезавтра, и так вообще годами не ходил. А зачем, ведь все было хорошо, деньги пошли, встретил девушку, женился, дети пошли один за другим, всё, жизнь снова наладилась. Потом гулять начал от жены как сумасшедший, а она делала вид, что не замечает. Ну и всё, потом сама начала и в итоге попалась, а уже трое детей, квартиру купил четырехкомнатную, деньги, машины менял раз в полгода, отдыхать ездили по два, а то и по три раза в год и это с тремя детьми. И все рухнуло снова. Я в гнев, развод, она – пожалуйста, квартиру ей оставил, денег дал много, а она через полгода на алименты подала и полмагазина отсудила. А я, дурак, не заплатил алименты сразу, думал, совесть проснется у бывшей, ведь все оставил – квартиру, денег дал много реально, а потом накопил долг и в итоге продаю последнее, чтобы в тюрьму не посадили. А это две тысячи восьмой год, и вот потом опять пить, горе заливать, и снова на пороге смерти уже стоял, пока снова не увидел купола храма, который перед моим носом через улицу стоял. И пришел, и бог снова меня принял, и после этого смог хоть как-то встать на ноги, купил себе квартиру, однушку, правда, но хоть в Москве остался. Но зато дети сейчас дружно все втроем пытаются ее отсудить у меня. Юрист говорит, что вполне могут, и что мне делать – либо брать кредит три миллиона и платить до смерти или уходить в коммуналку в свои пятьдесят пять лет. Так вот, друг, чем обернулась для меня семья… Семья это говно, запомни, миллионы, если не миллиарды, думают так же, поверь. И даже когда ты видишь двух стариков, идущих в обнимку в свои восемьдесят пять, то поверь, значит, они смогли простить друг другу какие-то обиды, измены или другие события. Как говорится, у каждого есть свой скелет в шкафу.
– Да, конечно, история жизни у тебя трагическая, можно и так сказать, – вздохнул Сергей.
И в этом его поддержали почти все присутствующие.
– Да, а ты говоришь, ради детей. Они тебя под настроем их мамаши возненавидят, она будет все делать так потому, что ты не смог ее простить, как моя. Она мне говорит, я же тебя простила, а я говорил, что пытался, я даже возвращался, но все уже было не то, мне все время казалось, что она опять мне врет, следил, проверял, устраивал скандалы, пока не собрался и не ушел. И она свою боль как за свои ошибки, так и за мои выместила на детях, настраивая всю жизнь против меня. И что в итоге – ненависть. Младшему сыну семнадцать, старшему
