набора. Осталось только нажать на вызов.
Господи, ну что у меня есть ценнее жизни? Да ничего. И мне очень важно выжить. Остальное я стерплю. Я нажала вызов.
Тобольский не ответил.
Вот так просто.
Пока я загибалась от холода и голода, слонялась в темноте по студгородку, он мог заниматься чем угодно и игнорировать мой вызов. Это бесило даже сильнее, чем я думала.
Никита перезвонил сам где-то через полтора часа моих настойчивых вызовов по коду.
– Вижу, вижу, что тебе не терпится со мной встретиться и принести извинения, – саркастическим тоном поприветствовал меня Тобольский-старший.
– Да.
– Хорошо. Иди к центральному входу университета. Как подъеду, позвоню и скажу, что будет дальше.
Я добралась до входа за три минуты. Мне все равно, что он придумает, лишь бы поскорее это закончилось. Хочу чай и бутерброды. И чтобы сладкий. И горячий. Очень-очень горячий.
Телефон завибрировал сразу же, как я оказалась напротив входа.
Несмотря на поздний час, возле университета было слишком многолюдно. На меня оборачивались, кто-то здоровался, но никто не торопился расходиться.
– Я на месте.
– Вижу.
Я заозиралась, но никак не могла найти Тобольского взглядом.
– Стою на подъездной дороге в начале аллеи, – подсказал он, подтверждая, что действительно видит меня.
Вот теперь и я его нашла глазами.
Он стоял, небрежно опершись на капот большого черного автомобиля, скрестив ноги, непринужденно беседуя со мной по телефону и одновременно выкуривая сигарету.
– Что я должна сделать? – нервно спросила я, хотя скорее натужно просипела.
– Встань на колени.
Опять? У них один фетиш на двоих? На большее просто фантазии не хватает?
– Здесь? Сейчас? – переспросила я, стараясь не выдать свое отношение к происходящему.
– Да. Здесь и сейчас. Ползи ко мне.
Я еще раз огляделась. Почему преподаватели и студенты не уходят? Потому что Тобольский пообещал им устроить представление? Он может, в этом я уже убедилась.
Я отключила телефон, встала на колени и поползла к нему.
Унизительно.
Больно.
Противно до тошноты руками перебирать по оплеванной, закиданной окурками и голубиным пометом площади. Но я старалась не думать об этом. Я ползла вперед, не спуская взгляда с наглых глаз Тобольского. Мечтала добраться до него и плюнуть в рожу!
Этот козел следил за мной. С самого начала. Ждал, когда я сломаюсь. Звонил, когда хотел простимулировать к действиям… Не верю, чтобы за три минуты он вдруг оказался перед входом в университет. А вот за пару часов, что я дозванивалась до него, мог организовать свидетелей и приехать, чтобы насладиться моим позором.
Ублюдок.
Я добралась до него, уже не контролируя презрительный
