Жанна вышла, а Анюта задумалась над ее историей: «Какие все-таки бывают безразличные люди. Один с двумя детьми бросил, при этом живя под боком. Его мамаша, родная бабушка! Отвернулась от внуков и подвела к этому своего сына. Это вообще в голове не укладывается. Второй тоже попользовался, обрюхатил и бросил. Дочка раздолбайка, все накопленные на учебу деньги, прогуляла и подалась в проститутки. Может хоть другие ребятишки другими вырастут. Бедная женщина, сколько на нее всего свалилась». – В голове прокручивала Анюта и тут же осеклась, подумав о себе. Ведь у нее дела еще хуже. И даже если убрать горести прошлого, то настоящее не предвещает ничего хорошего, а будущее тем более, если оно вообще у нее есть.
Прошла неделя. Анюта немного подлечила свои раны, но мысли в порядок, так привести и не смогла. Целыми днями она лежала на диване, мало ела, плохо спала. Все это время с ней была Жанна, которая ухаживала, приносила поесть, заставляла хоть иногда подниматься и без умолка болтала. Она говорила так много, что Анюта уже не выдерживала ее историй, отворачивалась к стене и делала вид, что уснула. Ей просто хотелось тишины. Полной тишины, для того, что бы сосредоточиться на своих проблемах. Но никакого выхода из сложившейся ситуации она так и не находила.
Наконец-то приехал Вадим. В хорошем расположении духа, подошел к Анюте, присел на краешек кровати и заговорил добрым голосом:
– Ну что, красавица, как настроение? Как здоровье? Как боевой дух?
– Спасибо, уже лучше.
– Ну, вот что, девочка моя. Хватит валяться на диване, пора начинать работать. С сегодняшнего дня, к тебе будут приезжать клиенты, которых ты будешь обслуживать. Это совершенно разные люди, разных калибров. Разных слоев населения и соответственно с разными желаниями. Твоя задача заключается лишь в том, что бы безупречно выполнять все их желания и прихоти. Ничего страшного и тяжелого в этом нет. И мой тебе совет, не надо себя набивать грязными мыслями. Не думай о том, что тебе неприятно или противно. Просто усвой, что это всего лишь работа.
Анюта ничего не ответила, она, молча, смотрела на Вадима усталым взглядом и пыталась понять, для чего ему все это надо. Ну не денег же действительно она ему должна. Ежу понятно, что это какая-то быстро-придуманная чушь. Вроде как причина, но как таковой причины нет. Вербовка? Возможно. У нее сейчас ни документов нет, ни квартиры. Она никто. Ее никто не знает и не ищет. И если даже ее убьют, то просто закопают в каком-нибудь лесу, как собаку. А если найдут останки, то даже личность установить не смогут. Ведь сейчас, находясь фактически в рабстве, он не считается без вести пропавшей, потому что ее никто не ищет, никто о ней не знает, а кто знает, тот вряд ли вспомнит. А если даже вспомнят, то по документам, квартиру она продала и уехала в какую-то деревню Сеньки. Дом ее там сгорел, а сама она там ни разу не была. И никаких концов… Только сейчас ее осенило, что это безвыходность. Это все – конец. Она, все так же молча, смотрела на Вадима и в пол уха слушала его слова
