Весь опыт жизни подсказывал, что нужно надавить, поднажать, приплюнуть, бочком-бочком, немножко молоточком – и тогда все встанет на свои места. Инструкция – для слабаков. Руки сами приведут тебя к правде. Пару раз получится плохо, но в третий – суперкруто.
Поэтому, кстати, и Путин не уходит. Он знает, что два раза будет днище, но в третий – красивое дно.
Отпариватель
Сегодня объяснял студентам-режиссерам, что такое характер. И почему он существует в ситуации. Пример.
Я жду курьера. Он должен приехать до 14.00. В 13.58 его нет. Я звоню:
– Здравствуйте, заказ по такому-то адресу.
– Ага, до 14.00.
– Но сейчас 13.58… Вы успеете за 2 минуты?
– Нет.
Пауза. Я жду, что курьер предложит мне решение, но он просто молчит. Я предлагаю ему вариант: я попрошу соседа дождаться его до 15.00. Курьер говорит, ага, отлично.
В 15.00 должно начаться мое занятие по драматургии. Я пишу соседу в телеграме, приехал ли курьер, и получаю ответ «нет». Снова звоню.
– Здравствуйте. Мы договаривались, что вас подождут до 15.00. Вы будете?
– Ага.
– Но сейчас 14.58. Вы успеете за 2 минуты?
– Нет.
Пауза. Я жду, что курьер предложит мне решение, но он просто молчит. Он просто молчит! И тут я понимаю, что курьер глубокая творческая личность, а я нет. Его характер победил ситуацию: он просто смотрит в глаза конфликту, бросая вызов страху. Его выбор сделан. Очередь за мной. Теперь я должен сделать выбор: нужен мне отпариватель или нет.
Я выбираю жизнь.
Расческа
Шел вчера мимо «Артплея» и встретил подругу – она хлопнула меня по плечу и спросила, как дела. Но не спросила, что я тут делаю – очевидно же, что я иду на «Артплей», или за техникой в Zoom, за фотоаппаратом. Или на «Винзавод». Или в рокерский гадюшник – может, туда? Но нет. Я шел за складной расческой.
Накануне я нашел такую на «Озоне» за 357 рублей. «А вы не охренели?» – сказал я. И нашел точно такую же за 75 рублей в магазине возле «Курской». Туда я и шел.
И вот, встретив знакомую, понял, что со мной не так. Я не понимаю, откуда берут энергию и идеи те ребята, которые переходят из одного музея в другой, которые передвигаются между одним загоном для хипстеров к другому.
А я шел за расческой. А вокруг бурлила программа «Моя улица». Это было что-то невероятное! Я видел лица и лопаты людей, которые реально меняли жизнь. Кусища бетона, вонища, мат, что-то дымилось и корежилось – мимо бежали эскортницы, сжав ноздри, и тут же какие-то бородачи вскрывали асфальт. И я. Я рисковал жизнью, пробираясь между самосвалом и экскаватором, между проезжей частью и раскопанной бездной. Я стоял на краю жизни. А хипстеры валились в яму смерти и булькали там.
Подруга, которую я встретил, училась когда-то в одном творческом вузе. Помню, как пришел к ней однажды, а она показала мне двор. А там – полдесятка дорогих автомобилей и длинный сверкающий лимузин – как член
