сказали, саше «Последнее пробуждение чувств». Но оно не последнее. Будет еще…
– Я в том смысле, что оно последнее в заказе…
– А…
Мы молчим.
– Ваш заказ подтвержден и будет доставлен 1 августа.
– Хорошо…
– Я чем-то еще могу вам помочь?
– Ничем.
– Тогда я желаю вам доброй ночи.
– И вам.
Я зашел в гардеробную, взял в руки саше: старое и выветренное. Встряхнул, вдохнул. Прочел надпись: «Шелковые объятия». Повесил обратно. Стоял в темноте. Всё.
Покупатели супермаркета
Зашел в продуктовый магазин забрать ароматические саше с маркетплейса. Пока кассирка искала заказ, я оглянулся – на магазин, на очередь, на мужика сзади. Три банки крепкой «Охоты» и консервы «Жаркое». На фото оно выглядело как гангрена для пачек сигарет.
Несколько человек, выпучив глаза, разглядывали ценники. Трехсоткилограммовая женщина вертела в руках упаковку с мишками Барни. Несколько мужичков зависли в отделе алкоголя – вечер пятницы, час до закрытия, надо успеть.
И вот смотрел я на людей и думал, кого же они мне напоминают. И понял.
Накануне я посмотрел «Самый лучший день» Жоры Крыжовникова. Это были они. Только они не пели. Не танцевали. Не Нагиев.
Им дали Конституцию, заасфальтировали радугу, скидки на пиво – а они. А что – они? Они напоминали персонажей в поисках автора. Электрических кукол с погасшими батарейками. Будто кто-то обещал вдохнуть в них жизнь и пустить ток. Но они перегорели и задымились.
Тем временем у меня в наушниках зазвучал «Transgender Dysphoria Blues» Against Me! Слова: «And you know it’s obvious But we can’t choose how we’re made».
Мне принесли коробку с саше. Сквозь картон пробивался запах орхидеи и жасмина. Искусственный. Но запах супермаркета был сильнее. И естественней. Как будто жаркое в банке стало мыслить. И верить, что, когда откроется крышка, оно встретит бога.
Саше ни во что не верит. Просто висит. Просто благоухает. Как память о настоящем жасмине.
*эмодзи цветка*
Растения против зомби
Я очень люблю игру «Растения против зомби».
И люблю ставить ее в пример студентам-драматургам. С точки зрения киноредактора, эта игра абсурдна. В чем конфликт растений и зомби… в природе? Или «Angry birds» – в чем биологический конфликт птиц и свиней? Это же не кошки и собаки, не мужчины и женщины. Никакой биологии или социалки. Даже шахматы и те понятней – черные и белые. Только белые, сволочи, ходят первыми. «Растения и зомби» объясняют важную идею, что важен не открытый конфликт, а абстрактный. Он обнажает саму суть игры – желание играть.
Но сейчас я понял, что здесь все-такие есть конфликт. Но тайный. Растения и зомби противостоят друг другу онтологически.
И сегодня я понимаю это как никогда. Я растение, замершее в ожидании атаки зомби. Я просто базовый горошек, который плюется одной горошиной в две секунды. Любой зомби сожрет меня секунды за три.
Я горошек, который сидит в изоляции.
