от тебя все равно не дождешься?
– А на боку у тебя тогда что за рубец? – заметил Ачуда.
– Это от поединка на ножах с Могулем.
– Ага, конечно… – Ачуда фыркнул.
Могуль был командиром Смотрящих в Ночь, и случаи, когда он посещал ристалище, были единичны. Оно и к лучшему. Среди ребят ходили слухи, что этот человек чрезмерно серьезен и жесток и не разменивается на тренировочные поединки, просто потому что в них нельзя убивать. Даже ветераны Смотрящих в Ночь избегали его компании. – Тогда зачем же ты еще явился в такую рань? Похвастать этой байкой?
– На границу нужны несколько новых Ждущих Закат, – глаза Ориганни лихорадочно горели. – Сегодня будет отбор. Сам Могуль пожалует.
Голова и рука Ачуды исчезли в отверстии бойницы, а через мгновение он вылетел из распахнувшейся двери, успев подхватить заваливающееся копье, которое оставил стоять снаружи.
– Бежим, – коротко он бросил другу, и они помчались.
Босые и ороговевшие пятки, как и положено у настоящих бойцов, шлепали по глиняной плитке, которой была вымощена Площадь Предков. Ее жители все еще дремали в своих мазанках, и лишь единичные фигуры блуждали в полутьме: жрецы, совершавшие обход, Жадный Гнад и его помощники, раскладывающие на лотках съестное и имущество для обмена, водоносы, толкающие перед собой телегу с кувшинами из обожженной глины. Вместе с ними площадь оживляли мескитовые деревца, юкка, опунция, карликовые дубы, и грубые и нескладные изваяния из камня вперемешку с рудой – их серые провалы глаз не смыкались даже ночью, чтобы подать своим потомкам пример подлинной самоотдачи. Но главной достопримечательностью был конечно же Скальный дворец. Кирпичные домики, в одном из которых и жил Ачуда со своим отцом, попросту терялись в его монументальной тени. Однако подобной роскоши за пределами Площади Предков не наблюдалось.
Преодолев ворота и торчавших возле них краснорожих воинов, друзья вырвались в просторы Кровоточащего Каньона. Здесь уже вовсю кипела жизнь. Люди носились с вязанками прутьев и корзинами с расходным материалом для своей работы. Дети тоже бегали, но не бездумно, мешаясь под ногами, а деловито, привлеченные к рутинным заботам, на которые не оставалось времени у взрослых. Посланник Зари вышагивал среди них, беспощадно лупя железной болванкой в подвешенный на шею чугунный гонг, не забывая выдавливать из себя протяжные крики.
Если у ограды еще встречались относительно просторные куполообразные хоганы с мощными деревянными шпалами в основе, построенные еще до войны, то по мере отдаления от Площади Предков, утоптанную и голую землю уже наводняли вигвамы из шестов и жухлой кукурузной кожуры. О водоснабжении и отхожих канавах, которые изобиловали на Площади Предков, не могло быть и речи. Нужник был общим и смердящим, оборудованным под компостирование, и дренажированным для отвода мочи. Жизнь в блокаде под гнетом Пожирающих Печень научила людей извлекать пользу из всего, даже из собственного дерьма
