не вечно под Луной. Скрип надгробных плит и крестов, покосившихся от старости, штурм залётными ветрами фасадов узорчатых склепов с их каменными фигурами и мозаичными витражами… Кто смеет нарушать наш елейный покой в сладком шёпоте ночи?!
Я не люблю шум их ног, какой-то бессмысленный трёп и больше всего этот мерзостный звук, сотрясающий их тела мощным и звонким грохотом, пронизывающим здесь всё, словно лезвия. То, что люди называют «смехом»… Каждый раз, когда их эластичная тёплая кожа на лицах натягивается и расплывается в ухмылке, что кажется, будто сейчас эти плотные ткани вот-вот треснут от напряжения, они лишь придаются веселью и никак не желают замолкать.
Разве можно представить более жуткий и мерзостный звук? Эти безумные колебания воздуха, столь пустые и бесполезные, отдающиеся резонансом по земле, сквозь тело, прямо в сознание! Грохот, лишающий всякого спокойствия и умиротворения, такой резкий, раскалывающий, разъедающий и проникающий в нутро гулким эхом парадоксального невежества! И его даже нельзя забыть, едва оно умолкнет.
Этот звук он грызёт изнутри, он сотрясает стены склепов, просачивается сквозь кладбищенскую землю, мешает спать и внимать всем удовольствиям посмертного существования! Эти живые… они даже не ведают, сколь омерзительные звуки издают. Безмозглые вредители, оскверняющие могильники нашего некрополя своим появлением и какофонией голосов дерзостного смеха, словно полоумный горбун забрался на колокольню и начал без малейшего чувства ритма дёргать за языки. Хочется им просто их вырвать! И зашить рты, как практикуют чёрные колдуны Африки и Востока, дабы даже призраки убитых умолкли навсегда.
Они молоды и беспечны, их гонор и уверенность в себе затмевают могущество рассудка и весь здравый смысл. Слепые глупцы. Они давным-давно забыли, отчего надо так бояться темноты… Сердца их отдаются пустым отзвуком в бездушных сосудах из плоти. Ни стремлений, ни ответственности, ни уважения. Одни лишь желания. А те мелочные мерзости, что они именуют «удовольствиями», всего лишь отрава, разливающаяся по телу гнильным смрадом, затуманивающая и задурманивающая рассудок ядовитым мороком иллюзий.
Опиумный дым, спиртовые настойки, хмель, кислая брага, безрассудное совокупление без разбора и чувств. Всё ради искромётного удовольствия, мгновенно выветриваемого из их хрупких и бесполезных тел. Жалкое стадо вредителей без должного пастуха. Их существование бессмысленно столь же сильно, сколь и эти мерзостные колебания воздуха, когда они заливаются пьянящим весельем.
Что нужно этой ораве ночью на тихом и мирном кладбище? Зачем они нарушают покой здешних обитателей, ради чего нас дразнят, манят и раздражают? Их скудный разум даже сам не способен дать на это ясные и вменяемые ответы. Но мне не нужно их блуждание на моей земле. Эти каменные дорожки уложены не для таких беспокойных ног, эти лавочки совершенно не для их бессмысленных бесед, изнуряющих хохотом
