мы доехали, помню плохо: в голове не было ни единой мысли. Помню, что упирался затылком в подголовник, и от сопротивления заболела шея. Помню, что когда приехали, Камэл едва смог вылезти из машины. Это было комично, и я посмеялся бы, но сам вообще не мог двинуться с места. Дом был в шести метрах от меня, но я продолжал сидеть в тёмном, холодном, пахнущим кислым желудочным соком салоне, пока кто-то меня не выволок.
Приветственные крики, слава и почёт – это, конечно, здорово, но едва закрылась дверь моей комнаты, я бессильно сполз на пол.
Я смертельно устал: ни за что не хочу опять в этом участвовать.
Никогда никого больше не хочу видеть при смерти.
Камел
В лазарет нас позвали только через четыре с половиной часа: к тому моменту я уже не знал, куда себя деть.
Не мог усидеть на месте, не мог ничего ни начать, ни закончить: все мысли возвращались к ней. Я то преисполнялся вины и приходил в отчаяние, то внезапно успокаивался, уверовав, что всё обойдётся. Перед самым вызовом я накрутил себя настолько, что всерьёз решил помолиться.
«Пожалуйста, – просил я, не в силах сформулировать до конца, – пожалуйста, пожалуйста!..».
По селектору вызвали ещё Рея и Ё-ну – и отчаяние слегка отступило. Пока шёл по коридору, думал: «Ё-на нужна, чтобы удостовериться, что это действительно девушка из пророчества», – и даже воодушевился. Значит, объект выжила.
«Впрочем, – прошило меня холодом осознание перед входом в лазарет, – Ё-на может опознать и труп».
В коридоре лазарета, на корточках сидел Рей, запрокинув голову к потолку. Вид у него был откровенно неважный: будто бы его выдернули с бурной попойки. Бледный, всклокоченный, на лбу маска для сна.
Но увидев его, я воспрял духом.
– Ты как?
Рей спустил на глаза повязку – дома он ей пользовался, чтобы ни на кого не смотреть – и с кривой ухмылкой ткнул двумя пальцами себе под горло. Тошно.
Смотря, как он ухмыляется, я приободрился. Потенциал Рея создает много проблем носителю, но у него хватает мужества иронично относиться ко всему. Это меня в нем всегда восхищало.
– Крепись, – я дотронулся до руки, предлагая помочь подняться. – Сейчас Анна освободится и займется тобой.
Эта охота из рук вон плохо подходила его потенциалу. Рею нужна медицинская помощь для восстановления. Но пока все врачи заняты объектом, о нём позаботиться было некому.
Внезапно из палаты в коридор вышла Анна. Вид у нее был очень уставший – и только. Ни радости, ни грусти – выжила объект или нет? – не понять. Она жестом велела нам заходить, а сама отправилась в соседний кабинет.
Беспокойство захлестнуло с новой силой: объект был не в палате реанимации. Анна вышла из изолятора.
Десяток шагов через коридор и промежуточный бокс я шёл, обратившись в слух, но боялся столь сильно, что не слышал вообще ничего.
И только открыв дверь
