и разбудить – мог и проснуться ради такого важного звонка и таких бабок.
Директор не проснулся. Он поздно пришел домой, сильно пьяненький после «важного совещания», весь в чужих духах и губной помаде, да и завалился спать. Зато проснулась его жена, толстая крашеная блондинка. Она прекрасно знала Николая Петровича и догадывалась про его дела с мужем.
Именно после появления в жизни ее крепкой, как ей казалось, семьи этого Николая и начались частые «важные совещания», а «добрые» подружки уже донесли ей про молодую любовницу мужа.
«Значит так, ваша лавочка накрылась, – грозным голосом сказала жена в трубку. – Муж на заводе, там обыск, работает милиция, – безбожно врала она. – Можете ехать к себе обратно, и чем быстрее, тем лучше».
После этого она повесила трубку. Довольная своей шуткой, легла обратно в постель и ласково прижалась к большому храпящему телу мужа.
«Никому не отдам», – твердо решила она.
Жить ей счастливой семейной жизнью оставалось всего лишь несколько часов.
«Милиция! – в ужасе подумал Николай Петрович. – Это все! Конец! Обыск, наручники, тюрьма». Он ясно представил на своих руках стальные сверкающие наручники, которые он видел только по телевизору, и ему стало плохо.
«Ехать на завод в город нельзя, назад тоже нельзя, вдруг и там уже обыск, – лихорадочно думал Краснов. – И вообще, с цистерной ехать опасно. Вдруг уже объявлен какой-нибудь план-перехват, и его ждут на ближайшем повороте».
– Сворачивай, – приказал Краснов водителю.
– Куда? – удивился водитель.
– На проселочную дорогу! Сворачивай! – там разберемся.
Удивленный водитель свернул на разбитую, раскисшую после первых осенних дождей дорогу, и тяжелый спиртовоз потихоньку пополз в беспросветную темень. Наконец, впереди замаячила деревня, на околице одиноко стоял колодец.
– Тормози, – скомандовал Краснов, он вытащил сливной шланг и опустил в колодец.
– Включай слив! – скомандовал он ничего не понимающему водителю.
Через несколько минут все содержимое спиртовоза оказалось в колодце.
«Вот и все! Можно ехать обратно. Теперь пусть менты докажут, что был левый спирт!» – улыбнулся Краснов, разрывая на мелкие клочки накладные.
Прокопыч очнулся от тяжелого самогонного сна, позавтракал куском хлеба с чаем, запряг свою кобылку Нюсю и поехал к любимому колодцу.
«Сейчас ледяной колодезной водицы хлебну, умоюсь, и станет легче», – думал он, доставая из колодца полное ведро.
Он жадно хлебнул прямо из ведра. Вода явно пахла водкой.
«Показалось», – решил Прокопыч, но мягкое алкогольное тепло потекло по организму. Это действительно была водка! Прокопыч в своей нелегкой жизни пил все: и одеколон, и всякую аптеку, и денатурат, и технический спирт. Потому водку ни
