.
Возможно то, что нам есть, что помнить…
Возможно то, что нам есть, чем гордиться…
Возможно то, что нам есть, что оплакивать…
Возможно то, что нам есть за что быть благодарными своему роду…
Вы только подумайте, какая сила стоит за нашими спинами, сколько людей родилось, прожило и умерло, чтобы родились мы!
Я посвящаю эту книгу своей бабушке Хабибе Аюповой – первой женщине, которая воплощает для меня всех женщин в этом мире!
Той, что вдохнула в меня свою мудрость и любовь к жизни!
Той, от которой я унаследовала руки и любовь к кольцам!
Той, которая научила меня молиться и верить в чудо!
Той, которая призывала верить в себя и не бояться трудностей!
Той, которая дала моей маме жизнь, а та – мне, а я – детям своим!
И пусть эта цепочка никогда не прерывается и каждое следующее поколение знает, мы за их спинами и верим в них!
Я благодарю своих близких, своих детей и мужа за поддержку и веру в меня!
Я обнимаю всех друзей и подруг, кто читал мои посты, писал комментарии и ждал этой книги!
Без вас ничего бы не получилось!
«В деревне Бог живет не по углам.
Как думают насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и посуду
И честно двери делит пополам.
В деревне он – в избытке. В чугуне
Он варит по субботам чечевицу,
Приплясывает сонно на огне,
Подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит. Выдает
Девицу за лесничего. И, в шутку,
Устраивает вечный недолет
Объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же все это наблюдать,
К осеннему прислушиваясь свисту,
Единственная, в общем, благодать.
Доступная в деревне атеисту.
Иосиф Бродский 1965 год
"Хабиба и Ахметгалей!
Сон Ахметгалея
Ахмету снился сон: 11 летним мальчиком он стоял на вершине горы и смотрел на реку, текущую у подножия, на две деревни, раскинувшиеся по обе стороны от реки и на узкую дорогу, которая игриво петляла туда – вниз в его деревню. Он был счастлив и счастье это не помещалось в груди и сердце билось часто-часто, то ли от красоты, открывающейся ему каждый раз к которой он никак не мог привыкнуть с тех самых пор, как однажды отец привел его на эту вершину и показал ему то, что видели лишь птицы с небес. То ли от предвкушения того, что должно было случиться сегодня – его родители идут сватать невесту для него.
Он ждал некоторое время, чтобы успокоить сердце и задавал себе новую порцию адреналина: раскидывал руки и бежал вниз, к подножию, улыбаясь и радуясь, а губы его кричали: Абеееееееееей! (абей, в переводе с башкирского означает старушка, бабушка)
И тут он проснулся. С досадой открыл глаза, потянулся и повернул голову на соседнюю кровать, она была пуста, похоже, жена опередила его и уже ушла во двор с кумганом, совершать тахарат(омовение) перед утренним намазом.
Кряхтя и ворча на неповоротливое тело, он встал, заправил постель, взял в руки полотенце и медленно заковылял к двери. Пора совершать намаз, не дело это отставать от жены.
Молились они всегда каждый в своей половине дома, а если дом был маленьким – в их жизни и такое бывало, огораживали женину половину селтяр (шторкой), которая всегда задергивалась на время молитвы – считай 5 раз на дню, и открывалась сразу после.
О чем молилась жена было неизвестно, хотя однажды он слышал, как она учила внучку молиться: несмышленой 4-х летней девчушке обьяснялось, что надо просить здоровья, большой дом, хорошего доброго мужа – вот это и будет счастье.
Сам же он после такого сна, что сегодня утром, часто молил Аллаха об одном – дай же мне продолжение сна, позволь заглянуть туда дальше, чтобы увидеть ее той, что была в тот день.
Сон этот снился ему уже много лет, с тех самых пор, как война разлучила их и, сидя в окопе, он горевал о том, что нет возможности совершить омовение и он, грешный, вынужден молиться Аллаху о прекращении войны, чтобы скорее вернуться к жене. Как она там с детьми? Небось, тяжело ей без его помощи.
Но Аллах был строг и продолжения сна не было, он обрывался каждый
