прибыли на конечную остановку, добро пожаловать на станцию Кошмар». Рядом с нами появляется чёрный человек. Потом открываются двери и только потом открываются глаза, и сон растворяется.
– Реальность страшнее любого кошмара, – кивнул Морроу, – Расскажи мне о дне сегодняшнем. Я слышал многое, но не могу знать, что есть правда, что есть домыслы болтливых репортёров. Расскажешь мне неперевёрнутую истину, что не покинула ещё дверей вагона?
Кристиан вздохнул, перевёл взгляд на стол с мертвецами.
– Ты можешь увидеть всё сам, – прошептал.
Капитан не преминул воспользоваться приглашением, сделал два коротких шага вперёд. Напряжение ощущается в ногах. Убийца, должно быть, далеко, нынче мучить сердца будут его деяния. Морроу недолго будет смотреть в лица, ужасные раны, быстро отведёт взгляд. Зелёная куртка, розовый свитер, сиреневый шарф, заколка в волосах, кольцо на пальце, дешёвый браслет с разноцветными камушками, брошь у сердца и гвоздь в ноге. Неудачное украшение.
– Одна, – засипел Кристиан, – умерла быстро. Вторая… Вторая нет, истекала кровью.
– Остальные?
– Остальные… не знаю, – признался лейтенант, – я не заходил в соседний вагон. Там слишком много незакрытых глаз. Слишком много для меня одного.
– Сколько всего жертв?
– Восемь, включая машиниста. Пять там. Двое тут. И старик. Тот был…
Кристиан развёл руками.
– Сильно искалечен, нам пришлось упаковать его, чтобы вонь не мешала работе… – потёр лицо Кристиан.
– Восемь, – повторил Морроу. Число, что на месяцы станет символом страха.
– Я не знаю, зачем он это сделал, – прервал Кристиан едва возникшую паузу. Качает головой. Взгляд путешествует по полу.
– Что? О чём ты?
Лейтенант остановился, поднял глаза на человека из своего далёкого потерянного в пучинах лет детства.
– Это представление, этот чудовищный показ, – зашептал совсем тихо. – Он пригвоздил людей к их местам, а машиниста разделил на три части. Если это имеет какой-то смысл, то что оно должно было сказать нам?.. Бенджен?.. Бенджен?.. Ты можешь ответить зачем?
На последней фразе со скрежетом раскрылась дверь соседнего вагона. Через порог переступил неопрятного вида мужик с бородой на пол-лица, в неухоженной одежде. Он даже не вошёл, правильнее сказать, вывалился в вагон. На нём ни единого намёка на доблестную полицейскую службу, вместо наглаженных брюк затёртые грязные джинсы, вместо чёрной рубашки кожаная потрескавшаяся куртка.
– Капитан Беккер, я закончил работу, – тотчас отрапортовал Кристиан вошедшему мужику.
Тот в свою очередь с видом бывалого охотника, взглядом хитрого зверька изучает постороннего человека.
«Ищейка» – промелькнула мысль в голове Морроу. Лохматый оборванный волк смотрит на слишком проворную для него лисицу.
– Это
