броню отношений Дэвина с миром у самого сердца и нанесла ему новую, смертельную рану.
Он усилием воли заставил себя успокоиться, приказав себе сосредоточиться на том, чтобы запомнить. Все запомнить. Теперь это имело еще большее значение, чем раньше. Особенно сейчас, когда эхо последних, ужасных слов Баэрда затихало в ночи. Дэвин смотрел на русоволосого человека с кожаными ремешками на лбу и на шее и ждал. Он был сообразительным мальчиком, теперь стал умным мужчиной. Он понимал, что сейчас произойдет; все кусочки мозаики встали на свои места.
Теперь Дэвин стал гораздо старше, чем час тому назад. Он услышал шепот Алессана у себя за спиной:
– Колыбельная, которую ты играл тогда, родилась в этой провинции, Дэвин. Песнь о городе башен. Только человек из этого города мог узнать эту мелодию так, как узнал ее ты. Вот как я понял, что ты один из нас. Вот почему я не остановил тебя, когда ты последовал за Катрианой. Я предоставил Мориан решать, что может лежать за тем порогом.
Дэвин кивнул, осмысливая услышанное. Через мгновение он сказал, как можно тщательнее подбирая слова:
– Если это так, если я тебя правильно понял, тогда я должен быть одним из тех, кто может услышать и запомнить то, прежнее имя, отнятое у всех остальных.
– Это так, – ответил Алессан.
Дэвин почувствовал, что у него дрожат руки. Он опустил на них глаза, сосредоточился, но не смог унять дрожь.
– Значит, это нечто такое, что было отнято у меня всю жизнь. Вы… вернете мне его? Назовете мне имя той земли, где я родился?
Он смотрел на Баэрда при свете звезд, так как Иларион теперь тоже скрылась за деревьями. Алессан говорил, что сказать должен Баэрд. Дэвин не знал почему. В темноте они еще раз услышали триалу, длинную, замирающую ноту, а затем заговорил Баэрд, и впервые в жизни Дэвин услышал, как кто-то произносит:
«Тигана».
Колокол, который до сих пор звучал в нем, словно во сне о неведомых летних полях, смолк. И в этой внезапно наступившей, абсолютной, внутренней тишине ощущение потери нахлынуло на него, подобно океанской волне. А после этой волны нахлынула другая, а потом третья – одна несла любовь, а другая огромную гордость. Он ощутил странное головокружение, словно услышал призыв, разнесшийся по телу с потоком крови.
Потом он увидел, как смотрит на него Баэрд. Увидел его застывшее, белое лицо, при свете звезд на нем отражался страх и еще что-то: горькая жажда, боль, неутоленный голод души. А затем Дэвин понял и дал этому человеку то освобождение, которого он ждал.
– Спасибо, – сказал Дэвин. Он больше не дрожал. Преодолевая комок в горле, он продолжил, потому что теперь настала его очередь, его испытание.
– Тигана. Тигана. Я родился в провинции Тигана. Мое имя… мое настоящее имя – Дэвин ди Тигана бар Гэрин.
Он еще не кончил говорить, когда в глазах Баэрда блеснуло чувство, похожее на торжество. Светловолосый мужчина крепко зажмурился,
