более жуткой, но какой-то менее опасной.
Под ногами едва зашевелилась Катерина, что-то там бормоча и постанывая от боли, но на неё внимание, кажись, никто даже не собирался обращать. Лежит себе и ладно, главное, что не кричит и не сопротивляется, чем мешала бы размышлять волшебнику.
– Вот видишь, они уже согласны. У молодухи можем не спрашивать, её голос ничего не значит. И я теперь тоже не должен вам, Марфа. Это тоже в клятве упомянуть не забудьте, – Роэль подозревал, что есть какой-то интерес у старика во всем этом, не зря он сюда вышел, ой не зря, но волшебник промолчал, предпочитая просто прислушиваться к чужим эмоциям и мыслям, что витали на поверхности и для чтения которых не нужно было особо напрягаться.
Дед ощущался на сей раз так же хорошо, как и парочка ведьм. Больше он не сливался с лесом, а значит имел с ним какую-то связь, которая сейчас, почему-то, либо стала слабей, либо же Роэль стал снова ощущать чужие эмоции и мысли более тонко, как было раньше. Говорил старик искренне, не лукавил, потому и упомянул свой долг. Эту парочку он не боялся, а вот на мага поглядывал с опаской и старался выбирать слова, судя по тем ощущениям, что шли от него. От ведьм же ничем, кроме злости, страха и боли не тянуло. Причем страх и боль заглушали третье чувство, словно эта парочка запрещала себе бояться чего-то или не хотела это показывать даже самим себе. Можно было пугануть их еще, на всякий случай, но это было бы уже совсем ребячеством.
– Упомянем, только Катьку отпустите, а то она едва живая, – приближаться старуха не спешила, с опаской глядя на Роэля, пока тот, пожав плечами, отошел поближе к старику и принялся наблюдать. Решение он еще не принял окончательно, хотя склонялся к тому, чтобы послушать старика. Уж больно любопытно было поглядеть на клятву, о которой он говорил. Наверняка это была какая-то ритуальная магия, раз её нарушить никто не решится.
Вытаскивать ледяное копье из своей соперницы он не собирался, предоставив это дело старухе, которая, с ругательствами, вытаскивала то из тела своей подруги, потом что-то долго шептала и даже посыпала крупную рану, оставленную копьем, какой-то смесью, что вытащила из мелкой сумки, прицепленной к поясу.
Молодуха же оказалась достаточно живучей, чтобы не помереть от крупной раны в правом плече. Порой от таких помирали и люди посильней, настоящие бойцы, а здесь только морщилась, шипела и ругалась, но про себя и не в сторону волшебника. То ли опасалась, что он передумает и прикончит её на месте, не стерпев оскорблений, то ли еще почему-то. Да и рана, на удивление, не кровоточила, что явственно говорило о том, что она и вправду ведьма, как и сказал дед.
Интересные они здесь. Выглядят по-другому, когда наступает ночь. И ведь это не иллюзия, я бы распознал её уже давно. Это именно, что другой внешний вид, словно вторая ипостась или что-то в этом духе. Не удивлюсь, если это их истинный облик, и что это все как-то связано с луной. Не зря они ею клясться будут, да и заметил я их новый облик именно при свете луны. В темноте вон, выглядят как обычные люди. А ведь у нас всегда были
