оглянуться вокруг.
Наблюдавший за Алиной быстро моргнул и, когда глаза его снова открылись, искренне изумился – зрение вдруг изменило ему. То, что он увидел, отдаленно напоминало старое немое кино: перед ним, словно кадры черно-белого фильма, мелькали картинки как бы в негативном изображении. Такое восприятие делало мир, мягко говоря, непривлекательным, только Алина, несмотря ни на что, была прекрасна.
Но вот девушка как-то неестественно дернулась, будто от сильного удара в грудь, нанесенного невидимой рукой, и, обмякнув, упала вниз.
Лица остальных героев странного фильма исказили ужасные гримасы. Две крупные фигуры, подхватив под руки третью, рухнувшую на землю одновременно с Алиной, бросились к подъехавшему лимузину. Тут же наблюдатель увидел, как на асфальте рядом с Алиной стало быстро расти ярко-алое пятно. Именно этот резавший глаза красный цвет вернул слух свидетелю трагедии.
– Она мертва! Она мертва! – истерично завизжала пожилая дама, ближе всех находившаяся к девушке.
Этот крик буквально приковал взгляд наблюдателя к мертвой Алине. Парнишка внезапно ощутил, как горькое осознание невосполнимой утраты вошло в него. Ему стало тяжело дышать, и в груди больно заныло – жестокая правда заключалась в том, что он никогда больше не увидит ее лучистых глаз, не услышит по-детски озорного смеха...
В следующее мгновение парнишку начала бить мелкая дрожь, а горло стальным кольцом сжала тошнотворная волна. Внутри его неожиданно появились сразу несколько незнакомых ему ранее чувств: боль, гнев, досада.
До этого момента в его жизни все складывалось на редкость благополучно. Ему были неведомы раздражение, неприязнь, злоба, ненависть. Поэтому он оказался совершенно не готов к захлестнувшему его потоку дикой, слепой ярости, возникшей от осознания своей абсолютной беспомощности, неспособности изменить случившееся.
Парнишке нестерпимо захотелось закричать, очень громко, оглушительно. Ему показалось, что так он сможет избавиться от новых неприятных, чуждых ему ощущений. Инстинктивно он плотно сомкнул веки, раскрыл рот, готовясь выплеснуть наружу черную обиду на несправедливый мир.
Однако неожиданно возникшая подсознательная догадка заставила его снова сжать губы и широко распахнуть глаза. Взгляд быстро и уверенно побежал к нужной точке – темному проему окна. Теперь он, невольно наблюдавший эту страшную смерть, точно знал, как и почему погибла Алина. Большое расстояние не помешало ему увидеть и навсегда запечатлеть в памяти каждую черточку ненавистных лиц...
Гнев обрел вполне определенную направленность, желание источать его на всех подряд тут же пропало. Парнишке удалось укротить свою ярость и спрятать ее в глубине некогда свободной от черных чувств души.
За считанные минуты взгляд наблюдателя превратился из нежного в колючий, полный недоверия. Пережитое горе наделило его способностью бороться с любым, пусть даже очень опасным, очень сильным противником...
