о себе. Извини за нескромность, почему ты не замужем?
Лена шутливо рассмеялась.
– Потому что таких плутов, как ты, не встречала.
Она остановилась.
– Но, если серьёзно, были предложения. Да душа ни к кому не лежала. Почему-то все лишь о себе и думают, о своём «я». А мне, Демичевский, не рабыней, а царицей быть хочется!
– Клеопатрой, что ли?
– Нет! Такой, как Суламифь. В любви своей – царицей. Понимаешь?
Я бестолково кивнул, и мы возвратились за столик.
– Хочешь кофе? ─ спросила Елена.
– Хочу.
Лена ушла на кухню, и вскоре по всей комнате разнёсся его горьковатый аромат.
– Почему ты вчера так поздно вернулся? – спросила она. – Что-нибудь случилось?
– Да, – ответил. – Ищем пропавшее такси.
И, не вдаваясь в подробности, коротко поведал о вчерашнем ЧП,
– Ужас какой, ─ передёрнула плечами Елена. – Лучше расскажи что-нибудь весёленькое. Уж сегодня ты обязан развлекать меня.
Начал вспоминать. Но в голову лезли одни лишь криминальные истории. Лена рассмеялась.
– Ладно, не мучься.
И взяла мои руки в свои ладони.
– Какие у тебя красивые, тонкие пальцы, Демичевский.
Я весь напрягся, почувствовав нежность её рук.
– Что ж в них хорошего…
– Не скажи… Глаза или лицо могут обмануть человека. А вот руки… В них, по-моему, вся душа… У тебя пальцы музыканта. Но ты ни на чём не играешь!
– Играю, – возразил с улыбкой. ─ На гитаре играю. Да всё никак не могу купить – в магазинах они нарасхват.
– У тебя очень красивые пальцы, – задумчиво продолжала Елена. И неожиданно приникла к ним губами.
У меня перехватило дыхание. Это был уже не тот мимолётный поцелуй, которым она наградила меня всего несколько минут назад… Руки мои сами потянулись к этой волнующей, удивительной девушке. И я почти не слышал страстный, срывающийся её шёпот:
– Подари мне их, подари!..
Боже мой, как в этот момент стучало в моих висках… С трудом оторвался от её губ и встал с тахты, чтобы не видеть откровенных глаз Елены.
– Потанцуем, Лена… Давай потанцуем…
4
Утром Елена варила для меня кофе.
– Спасибо за вчерашний вечер, – сказала она тихо.
Кусок бутерброда застрял в моём горле. Хорош вечер! При первой возможности удрал, как мальчишка. А она ещё благодарит!
Лена словно подслушала мои мысли.
– Не переживай так, Демичевский. Я сама вела себя глупо… А пальцы свои мне всё-таки срисуй. Срисуй, Демичевский.
– Будет сделано, – шутливо пообещал я, лишь бы что-то ответить. – Потом можешь поместить рисунок в рамку, раз они так тебе понравились.
Пил кофе и никак не мог разобраться в себе: стыжусь, что не ответил на вчерашний
