style="font-size:15px;"> Смущение сделало своё дело, и катаклизмы, вызвавшие смех, прекратились в момент. Заметив и это, она приблизилась почти вплотную и прошептала голосом, в котором вдруг появилась лёгкая хрипотца:
– Ты не того смущаешься. Смущаться нужно, когда у тебя как сейчас, а не так, как было чуть раньше, – и она положила свою руку на то место, где всё только успокоилось к радостному облегчению парня. И немедленно вся кровь, что была в молодом здоровом организме, хлынула туда, где находилась рука дерзкой студентки. Результат не заставил себя ждать.
– Вот так лучше, – физически ощутив этот результат, прошептала Агнешка, быстро убрала руку и скороговоркой добавила, – матка бога не простит меня, если по моей вине ты станешь импотентом.
Сознание возвращалось так медленно, что Иван уже сомневался: имело ли место всё описанное на самом деле или это – плод его фантазий, когда до него долетело:
– Пойдём, гости уже собираются. А то придумают себе всякое, и может даже пострадать твоя пока незапятнанная репутация.
К радости Ивана, застолье затянулось, и когда он, как надёжный друг, закончил помогать устранять последствия вечеринки, метро закрыли – пришлось остаться. Хозяйка постелила Ивану на диване, выразив уверенность в том, что он будет паинькой и не доставит девушкам беспокойства.
Но беспокойства были только у Ивана. Щебетанье девушек на кухне категорически мешало уснуть. Как только он начинал засыпать, горячая рука Агнешки оказывалась опять на том самом месте, и это тотчас же выталкивало его из сна, а понимание, что это сон, граничило с отчаянием.
И в очередной раз попытка провалиться в объятия Морфея была прервана, когда тихонько скрипнула дверь и босые ноги прошлёпали по паркету. Иван мгновенно проснулся и почти вскочил от неожиданности, но вспомнив, что он в трусах, остался сидеть. В свете уличных фонарей было видно, что гостья сменила праздничный наряд на ночную сорочку.
– Иван, – присев рядом на диван, начала серьёзно девушка, но язык от выпитого немного заплетался, – я должна тебе, как другу, кое-что рассказать. Вернее, посоветовать.
Но мозг того, кому были адресованы эти слова, уже отключился. Единственное, что он мог воспринимать – девичье тело, от которого его отделяли сантиметры расстояния и тонкая почти прозрачная ткань. Иван решил дотронуться до него, чтобы убедиться – это не мираж, и погладил руку Агнешки выше локтя. Девушка убрала его пальцы, но не отодвинулась.
– Ты, Ваня, очень тяжёлый, не в смысле веса, а в смысле отношений, – сказала она и сама взяла его ладонь. – Так нельзя. В отношениях должна быть лёгкость. Польские парни это понимают, а русские нет.
Она продолжала что-то рассказывать, сжимая руку Ивана, и не замечала, или делала вид, что не замечала, как вторая рука парня ласкала её волосы, шею, плечо. И только когда сброшенная бретелька уронила ночнушку и оголила грудь, Агнешка шепнула:
