откладывала книгу в сторону и уходила на кухню.
Потом Александр нашёл для себя работу. Спустившись однажды в подполье за картошкой, он обнаружил, что подгнили доски ограждения земляного вала. Неделю трудился с упоением. Заменил стойки, прибил к ним свежевыструганные доски, пропитал олифой и опять остался без работы.
Виной всему был мороз. И вот он отступил.
Александр надумал сходить в лес и поставить петли на зайца. Вчера он наломал пихтовых веток, сложил в кадушку, залил кипятком, затем опустил туда моток тонкой стальной проволоки, которую предварительно отжёг на огне. Всё это делалось для того, чтобы отбить посторонний запах, исходящий от проволоки. Заяц очень пуглив и осторожен. Учуяв незнакомый запах, обойдёт петлю стороной. Тогда вся работа уйдёт коту под хвост.
Снегу выпало много, и он ещё не успел уплотниться. Александр двигался по нему на широких самодельных лыжах, каждый его шаг сопровождался глухим уханьем от сдавливаемого снега.
Мороз стоял градусов около двадцати. Воздух вокруг был до предела пропитан хвоей. Александр глубоко вздыхал его, в носу приятно пощипывало.
Пройдя по лесу с километр, он остановился. Осмотревшись по сторонам, взглядом отыскал запорошённый снегом пень, двинулся к нему. Сбросив рукавицей снег, присел. От пройденного пути по глубокому снегу ноги слегка гудели – годы давали знать о себе.
Казалось, совсем недавно он вот также высматривал удобный пенёк, чтобы присесть. С той лишь разницей, что это происходило летом и он садился на пенёк не для отдыха, а дожидался маленького Мишку, который отставал от него и медленно тащился по тропинке, еле передвигая ногами от усталости.
Александр стал брать сына в тайгу с шести лет. С той делянки, которую ему выделило лесничество под покос, удавалось заготавливать мало сена. Трава была низкорослой и редкой, приходилось после основного сенокоса отыскивать в лесу бесхозные поляны и полянки, чтобы добрать дополнительные объёмы сена, которого бы хватило на всю зиму.
Отпуск был уже использован полностью, Кацапов возвращался с работы и после ужина шёл в тайгу на поиски подходящих полянок. За вечер ему приходилось проходить порядка двадцати километров. Домой возвращался уже в полной темноте, а утром отправлялся на работу. Никакой усталости не чувствовал.
Наступала суббота, он будил Мишку с восходом солнца, и они отправлялись в лес. Василиса оставалась дома с дочерями и коровой. Мишка не хныкал и с сознанием дела шёл за отцом. У него была даже своя собственная детская коса. Её изготовил ему сам Александр, обрезав половину лезвия от взрослой и подогнав по росту черенок.
Путь был не близкий. Как только они доходили до места, Александр в первую очередь принимался мастерить для сына ложе. Он нагибал к земле несколько молодых березок, надрубал стволы на четверть от земли, чтобы они не могли выпрямиться, набрасывал на них толстый слой свежескошенной травы, стелил брезентовый плащ и укладывал сына «досыпать». Сам приступал
