за пятьдесят. Но они так и не виделись больше ни разу. И живет она в другом городе. Вышла замуж и уехала. О ее свадьбе он узнал от знакомых. Хотел поздравить, но бывшая жена категорически отказала ему во встрече с дочерью. Сказала, что у девушки есть отец, да только не он. Вениамин Михайлович мне сам об этом рассказывал. Плакал даже. Жалко мне его было. Решила, что смогу помочь ему, что буду лучше тех предыдущих. Это я сейчас, Танечка, стала хоть немного разбираться во всем, а тогда... – махнула рукой Елизавета Андреевна, и глаза ее наполнились слезами.
– А может, вам послать его к черту да развестись? Живите себе спокойно, как раньше, – искренне посоветовала я ей, плюнув на риск лишиться тысячи долларов.
Тут Елизавета Андреевна как-то сильно засмущалась, в глазах ее опять вспыхнули искорки страха, и она отрицательно замотала головой, причем так сильно, что маленькая прядка волос выбилась из безукоризненной прически и безжизненно повисла вдоль шеи.
– Легко говорить «живи спокойно». Да разве это жизнь? Нет, Танечка, одиночество не назовешь жизнью. Я ведь и ребеночка хотела родить, а если в таком возрасте это будет невозможно, то хотя бы усыновить кого. Взять из детского дома. Вот потому-то я и хочу сохранить семью. Потому-то и прошу вас об унизительном для меня. В народе говорят: «Седина в бороду, бес в ребро». Вениамин Михайлович как раз в таком возрасте, что... Ну, в общем, не верю я, чтобы у него с этой девицей все было так серьезно. Поэтому буду настаивать на своей просьбе. До конца пойду, и ничто меня не остановит! – горячо воскликнула Елизавета Андреевна.
– Ну, хорошо, дело ваше, – пожала я плечами. – Тогда давайте переходить к деталям. Первое, что меня интересует, – это внешность вашего мужа. Я, конечно, видела его по телевизору, но, честно говоря, не особо запомнила. У вас есть его фотография?
– Да-да, разумеется, – поспешно открыла свой ридикюль Елизавета Андреевна и протянула мне карточку.
Это был лысоватый и полноватый человечек со свинячьими глазками. Наверняка коротышка. Можно сказать, что он уже родился большим начальником и потому всю жизнь стремился выглядеть именно так, а не иначе. Он был запечатлен сидящим за столом. Видимо, на своем рабочем месте.
– А какой у него рост? – спросила я, чтобы подтвердить свою догадку.
– Примерно сто шестьдесят, – последовал ожидаемый мною ответ.
– Так, теперь назовите адрес его второй квартиры.
– Улица Рахова, дом сороковой, квартира двенадцатая. Это на втором этаже. Окна выходят во двор. У меня есть ключи от этой квартиры, ключи по случаю имеются, если нужно, я дам вам их, – вдруг неожиданно по-деловому заговорила госпожа Тимофеевская, и я подумала, что она не такая уж и дура.
– Да, было бы неплохо. Ключи в таком деле не помешают, – обрадовалась я тому, что клиентка, сама того не зная, разом упростила мою задачу. Ведь чтобы заснять на пленку интимную жизнь граждан в их собственных квартирах, приходится
